Фрески помпеи и геркуланума
Цитата сообщения ПриваловаФрески Помпеи и Геркуланума
Были два города – Помпеи и Геркуланум. Неподалеку находился вулкан Везувий – и горожане были благодарны вулкану, у подножия горы земля всегда была теплой и плодородной, крестьяне снимали в год по два, а то и по три урожая, горожане купались в горячих источниках, которые исцеляли недуги тела и души.
И вот один богатый горожанин заказал для украшения стены своего дома портрет.
Портрет сделал мастер, приехавший из столицы, – так тогда было модно. Сначала тщательно подготовил стену. Рабы нанесли на нее несколько слоев штукатурки, выравнивая поверхность. К последнему слою добавили толченый алебастр, чтобы придать стене блеск. Потом художник писал портрет, комбинируя энкаустику — восковую краску — и темперу — краску, разведенную на яйцах.
Потом уже расписанную стену покрыли защитным слоем воска, чтоб краски не выцветали. Художник старался, чтобы его работа сохранилась надолго. Но он даже не подозревал, насколько долго сохранится это произведение.
Потом все кончилось… В 79 году н. э. город погиб. Везувий задушил его пеплом, разбомбил летящими камнями, завалил семью метрами пемзы и щебня.
Художник Giuseppe Laezza
Археологи начали раскапывать его в 1748 году.
Великолепные мозаики обнаружены во многих домах Помпеи. Среди них наиболее известны мозаики «дома Фавна», названного так по бронзовой статуе танцующего фавна, установленной во внутреннем дворике. За свое долгое существование этот дом принадлежал нескольким владельцам, одним из которых был Публий Сулла, племянник знаменитого римского диктатора.
В некоторых домах Помпеи сохранились росписи, относящиеся к разным периодам. Сюжеты большинства росписей взяты из древнегреческой мифологии, многие из них являются повторениями прославленных произведений греческой живописи, не сохранившихся до наших дней. Самым лучшим образцом помпейской живописи являются росписи виллы Мистерий.
Эта вилла находится за пределами Помпеи, в уединенном месте, на склоне холма, спускающегося к Неаполитанскому заливу. Как предполагают исследователи, хозяйкой виллы была жрица Диониса. Культ этого бога, в свое время весьма распространенный в Италии, был запрещен специальным указом римского сената. Вероятно, это обстоятельство побудило жрицу Диониса поселиться не в Помпеях, а в городском предместье, подальше от любопытных глаз и длинных языков. Среди шестидесяти комнат ее роскошной виллы выделяется «Зал дионисийских мистерий».
его стенах изображен ритуал посвящения в таинства культа Диониса. В этих великолепных росписях представлено двадцать девять персонажей, среди которых, как считается, есть и портрет хозяйки виллы.
Богатая палитра, необыкновенная светозарность и прочность красок до сих пор остаются секретом помпейских живописцев.
На свет были извлечены десятки картин-настенных фресок: «Жертвоприношение Ифигении», «Дедал и Пасифая», «Наказание Дирки», «Смерть Пентея», «Венера и Амур», «Покинутая Ариадна», «Ахилл и Брисеида»… их много.
Провинциальный городок Помпеи был расписан художниками очень красиво. Причем не только дворцы, но и обычные дома горожан. Например, дом Веттиев. Хозяева были не знатные люди, не патриции, а два бывших раба, которых отпустили на волю. Они разбогатели, сообща купили старинный особняк и заказали художникам расписать его.
Это один из самых красивых домов в Помпеях.
Когда замечательный французский художник Ренуар в 1881 году посетил Помпеи, его поразило сочетание простоты и виртуозности исполнения фресок. «Какой-нибудь торговец или куртизанка заказывали художнику роспись своего дома, и тот стремился оживить гладкую поверхность — вот и все. Никаких гениев! Никаких душевных переживаний!..»
Загадки фресок из Помпеи — их удивительная сохранность. Конечно, пепел «законсервировал» на века эти росписи, но все равно за две тысячи лет краски должны были поблекнуть. А они сияют до сих пор! Считается, что больше нигде таких фресок не сохранилось, и это — за счет какого-то местного изобретения. Энкаустику и темперу применяли необычным способом… но никто не знает, как.
Вообще жители Помпей любили загадки и розыгрыши. Они даже изображали их на стенах своих домов. Например, один из залов виллы Мистерий (около 50 года до н. э.) расписан так, что кажется, будто персонажи, нарисованные на стене, на самом деле находятся в комнате рядом со зрителем. А комната Иксиона в доме Веттиев (название дано по фреске «Иксион, прикованный к огненному колесу») просто изобилует сюрпризами: фрески кажутся картинами в рамах, оштукатуренная стена изображает мрамор, а в нарисованных окнах видны нарисованные пейзажи.
http://blog.i.ua/community/1951/723144/?p=1
Источник: hist-etnol.livejournal.com
“Возрожденные из пепла. Шедевры Помпей и Геркуланума”. Часть 1. Выставка в Государственном Эрмитаже
“Возрожденные из пепла. Шедевры Помпей и Геркуланума”. Часть 2. Экспонат с самой интересной историей создания и обретения после гибели Помпей – статуя Конкордии Августа
“Возрожденные из пепла. Шедевры Помпей и Геркуланума”. Часть 3. Фрески из Дома Золотого браслета
Дом Золотого Браслета – шикарная вилла в Западной инсуле/Insula Occidentalis, в несколько уровней спускавшаяся по внешнему склону плато, на котором расположены Помпеи. Неудивительно, что отделка соответствовала размерам дома.
Археологический парк Помпей представляет фрески “Дионис и Ариадна” и “Александр и Роксана” из Дома Золотого браслета (VI. 17. 42).
Фреска “Дионис и Ариадна” происходит с северной стены триклиния, имевшего вид на сад. Все это великолепие находилось на нижних уровнях владения и имело прекрасный вид в сторону моря. Эта фреска довольно мобильна и часто участвует в разных выставках по всему миру.
Сюжеты по мифам о Тесее, особенно связанные с его обратной дорогой в Афины, когда он вынужден был оставить Ариадну на Наксосе для Диониса, довольны популярны среди настенных росписей и прочих предметов интерьера.
Фреска “Александр и Роксана” происходит из того же помещения. По ней дом сначала назвали Домом Свадьбы Александра. Есть предположение, что на фреске изображена не Роксана, первая жена Александра Македонского, а вторая – Стасира.
Источник: ulli-u.livejournal.com
Помпеи — это два города в одном. Древние Помпеи возникли в IX в. до н.э. и были полностью погребены под вулканическим пеплом в результате извержения Везувия в августе 79 г. н.э. Руины города были обнаружены в 1748 году, а в 1997 ЮНЕСКО внесло памятник в перечень Всемирного наследия человечества.
Новый город возник в 1928 г. по инициативе Беато Бартоло Лонго и примечателен произведениями искусства, запечатлевшими влияние христианской религии.
Извержение Везувия стало темой различных книг и картин. Одна из самых известных — это полотно «Последний день Помпеи», написанное Карлом Павловичем Брюлловым в 1827-1833 годах, вдохновлённое одноимённой работой Джованни Пачини.
Что посмотреть
Археологические раскопки в Помпеях и Геркулануме
Помпеи и Геркуланум — это единственные археологические памятники в мире, чьи посетители могут чётко увидеть, как устроен древнеримский город. Великолепная сохранность этих памятников объясняется историей их гибели. Тонны пепла, пемзы и кусков лавы накрыли их слоем, толщина которого составляла более 6 метров, и тем самым уберегли от порчи, неизбежно ожидавшей их с ходом лет. Раскопки позволили выявить город, навеки зафиксированный во времени, как моментальный фотоснимок далёкого летнего утра 79 года н.э.
Большинство найденных здесь фресок, мозаик, статуй, предметов обихода и других артефактов хранятся сейчас в Национальном археологическом музее Неаполя. Все эти находки позволили лучше разобраться в том, чем занимались жители города две тысячи лет назад, что ели, какие у них существовали традиции и обычаи.
Раскопки в Помпеях на сегодняшний день — второй по посещаемости объект в Италии, куда каждый год приезжают около двух миллионов человек.
Амфитеатр
Помпейский амфитеатр — это уникальное в своём роде сооружение, одно из древнейших в мире. Он был построен около 70 г. до н.э. по воле Гая Квинктия Вальга и Марка Порция, а использовался почти исключительно для цирковых представлений и гладиаторских боёв. По этой причине его было решено разместить в юго-восточной части Помпей, чтобы толпы зрителей и участников шоу не мешали повседневной жизни города.
Глядя на амфитеатр снаружи, можно увидеть, что нижний ярус сооружения образуют слепые каменные арки, где во время представлений располагались торговцы со своим товаром. Внутрь попадали через тоннель, куда вели четыре входа в амфитеатр (два из них позволяли попасть внутрь напрямую). Вся окружность постройки ограничена парапетом около двух метров высотой, некогда расписанным фресками с изображением дуэлей гладиаторов, увы, ныне утраченными.
Треугольный форум
Этот форум между морем и рекой был частью более обширного участка, куда входили помпейские театры и несколько храмов. Он обнесён портиком из девяноста дорических колонн и был когда-то сердцем города, его политическим, экономическим и религиозным центром. Здесь проходили обсуждения, выступления и заключались торговые сделки.
Везувианские виллы и «Золотая миля»
В Геруклануме, преимущественно вдоль Корсо-Резина — участка старинной дороги виа-делле-Калабрие — находятся 123 виллы XVIII в. За это уникальное художественное наследие этот участок получил название «Золотая миля». Особенно замечательные виллы — Кампольето, Фаворита, Дуранте, Априле, Синьорини и многие другие — находятся в Геркулануме.
Вилла-деи-Папири
Здание огромной и роскошной виллы I в. до н.э., которую назвали «Виллой Папирусов», имело более 250 м в длину и было расположено параллельно линии берега. Владелец виллы обладал необыкновенным художественным и литературным вкусом, превратив свой особняк в самый настоящий музей; здесь было найдено множество потрясающих скульптур. Знаменитый философ-эпикуреец Филодем выбрал эту виллу в качестве библиотеки для своих рукописей именно в силу её экстравагантной красоты.
Помпейский некрополь
Древнеримские законы предписывали устраивать кладбища вне пределов городских стен. В соответствии с этим правилом помпейский некрополь располагается у ворот старого города. Здесь было выявлено шесть различных групп захоронений — одни поменьше, другие, как у ворот Порта-Эрколано, Порта-Ночера и у Фондо-Пачифико, побольше.
Национальный парк Везувия
Этот парк был учреждён в 1995 г. и включает в себя территорию вокруг вулкана. Эта земля богата природными красотами и историческими достопримечательностями. Здесь также производятся уникальные по разнообразию и неповторимости вкуса сельскохозяйственные продукты. Задача парка — охрана всего этого достояния и построение правильного взаимодействия человека с окружающей средой, а также развитие экологического образования и научная работа.
Кухня
Маслины в кисло-сладком соусе
Паста паккери с осьминогом и обжаренным миндалём
Источник: latuaitalia.ru
Но, наверное, самой известной фреской Помпеи является «Портрет молодой девушки», или «Портрет поэтессы» в круглом медальоне. Кто эта женщина? Она выглядит удивительно современно: такие прически и серьги-колечки носят и сегодня. Сеточка на голове напоминает вязаные крючком ажурные летние шапочки, модные в 2004 году.
А ее жест — прикосновение к губам стилоса, заостренного стержня, которым писали на покрытых воском дощечках, — мы повторяли десятки раз. Кто не покусывал в задумчивости конец шариковой ручки, когда не решается задача или неизвестно, как правильно писать трудное слово в диктанте?
Предполагают, что это Сафо (или Сапфо), самая знаменитая поэтесса древности (VII—VI века до н. э.) Она писала о любви, девичьей красоте, нежной дружбе. В античном мире Сафо считалась идеалом гармонии и красоты. Платон называл ее десятой музой — жрицей красоты… Кстати, может, на портрете изображена именно муза? Например, Каллиопа — богиня эпической поэзии или Эвтерпа — богиня лирики, или Эрато — муза любовных песен?
А потом в Помпеях нашли другие женские портреты. Или парные, на которых вместе были изображены муж и жена. И вот странно — жена на таком семейном портрете довольно часто была нарисована со стилосом и табличкой для письма. Что же, все женщины Помпей были поэтессами? «Нет, это не поэтесса и не богиня поэзии, — решили ученые-искусствоведы. — Возможно, это просто домохозяйка. В те времена девушку из хорошей семьи обучали письму и счету, чтобы она могла вести хозяйство, подсчитывать расходы. Стилос и «записная книжка» на портрете — это знак того, что нарисованная женщина — хорошая хозяйка».
Так богиню превратили в домохозяйку. Но в этом ничего плохого нет. Возможно, любить своего мужа и хорошо вести дом не менее важно, чем писать стихи?
Мы не знаем, конечно, как в Помпеях владельцы называли свои дома. И редко можно было узнать имя хозяина (как было с домом Веттиев). Современные названия помпейским домам обычно давали археологи, которые их раскапывали: дом Мистерий — из-за комнаты, расписанной множеством персонажей — героями древних представлений-мистерий, дом Трагического поэта — из-за мозаики с изображением человека с маской музы Трагедии. В доме Трагического поэта наряду с множеством других фресок есть одна, о которой спорят уже более ста лет (она была раскопана в 1894—1895 годах). Это «Жертвоприношение Ифигении». На ней изображены герои древнегреческого мифа: микенский царь Агамемнон, который должен был принести в жертву свою дочь Ифигению, чтобы спасти страну от гнева богини Артемиды; жрец Калхас, готовящийся совершить обряд жертвоприношения; Одиссей и Диомед, которые несут Ифигению к жертвеннику, и сама Артемида. Художник прекрасно изобразил горе Агамемнона, страх и отчаяние Ифигении, сомнение в глазах жреца — а нужно ли приносить эту жертву? Но у Ифигении… почему-то не нарисованы ноги. Они должны быть видны позади фигуры Одиссея, но их нет! Почему? Неумение художника отпадает сразу же — картина явно написана рукой мастера. Незаконченность? Нет, фреска совершенно закончена, до последних мелочей. Отгадки нет…
Карл Брюллов. Последний день Помпеи
Мальчик, обнявший собаку. Сплетшаяся в объятии пара. Женщина, в последнем усилии успевшая начертить на стене осколком катакомбный крест-колесо в круге. Она то ли была христианкой, то ли стала ею прежде чем сгореть. Все они теперь сделаны из серой пемзы, любовно расчищены скребками и кисточками, выставлены на обзор публики – каждый в момент гибели.
Внутри пепельной окалины, облепившей контуры тела – хрупкие каркасы скелета, нет ни кожи, которая была шелковиста на ощупь, нет влажных глазных яблок и радужки в них, чтобы видеть, нет узора на подушечках пальцев, нет и самих пальцев – только фаланга застыла на краешке тела, подняв к солнцу ядовитые челюсти. Сизые оливы странствуют по склонам и голоса горлиц – расстояние от голоса до колоса – от бессмертника до ссадины стеклянно и бесследно.
Когда не осталось ничего, кроме пепла, нужно просто потерпеть – там, на донышке еще сохранилось нечто ощутимое: мед и вино, янтарь и лен, камедь и киннамон, базальт и базилик, медь и лимон, цикада в померанцевом саду, колечко гиацинтовой пряди на виске и тень ласточки – хлест нахлест – по лицу. Больше ничего…
Губы пересохли, как полынь в сентябре на овечьих склонах, как косая тень кипариса, которая сводит с ума, как змеиный выползок на выбеленной досуха трещине надгробного камня, как статуя, занесенная песком – только левая грудь, как яблоко видна над заносом. Оставленный матерью волчонок подползет и будет грызть деснами, скуля, ее сухой мраморный сосок.
Сатир, отшатнувшийся от Гермафродита: не прикасайся к моему покрывалу, потому что я не то, что ты желаешь увидеть. Я стал не человеком – колесом. И росный ладан выморосил на ресницах моих.
За одно только это сочетание рук – темное и светлое – можно отдать тебе сад.
Исподволь совершается благосклонная игра солнца и теней, вливание ладони в ладонь, проливное легкоплавкое слово "возлюбленная". Медовое дыхание рот в рот, пружина сближения, чревом к чреву. Все, что проросло ночью, никогда не будет расторгнуто.
Есть горечь меда, есть усталость крыла, есть предел выносливости металла и плоти, все, кто ловят, будут пойманы. И все будет исполнено на земле. За любовь платят молоком и хлебом, но молоко скисло, а хлеб сгорел на поду. Мне нечем заплатить ей кроме вулканического пепла. Пересыпать легкое серое крошево из ладони в ладонь и сдуть, как цикаду – пфффф – далеко, налегке, наугад. Козленок лакает материнскую влагу, коса возлюбенной оплетает шею мою, в расселинах тектонических плит дремлет багровое вино и мед магмы – лейтмотив нашей опаленной плоти на полынном плато в полдень. Звери крадутся в виноградники и завтра я наступлю босой ступней на скорпиона и даже не вскрикну тебя, радость моя, в первый раз после жизни.
Так падает осенняя капля с острия листа, так горстью отхлынула от лица кровь, я стал гипсом и золой, если ты не услышишь меня – значит, ты слеп. Оглянись.
Смотри, вот россыпь гранатовых зерен, вот пятнистая шкура лани на бедрах, пастушья котомка через плечо, рисунок морской соли на сходящем загаре, клинопись сильного пульса в синих сосудах на тыльной стороне ладони.
Заклинание известью изъязвило воспаленную перемычку под языком. Пустынно перед восходом солнца. Весло в тростниках. Плёс.
У тебя есть все, а у меня остался только сад.
Смотри, у меня есть запретный неподсудный сад, у меня в ладонях мед и вино. Приходи. Я усну у тебя на груди. На десять минут навсегда.
Многие годы это фрески были "занавешенными картинками", непозволительными для взгляда любопытных туристов. Для того, чтобы осмотреть их, нужно было принести смотрителю разрешение от местного епископа, а епископ этот очень неохотно подписывал пропускные бумаги. Сам он фресок никогда не видел, но на слово верил, что зрелище это не для порядочного человка. "Нельзя" было последним и любимым словом епископа.
Лет сто тому назад один молодой человек, не достигший пятнадцати лет, путешествовал по Южной Италии, и побывав в освобожденных от пепла городах, сказал смотрителю: Я хочу увидеть запретные фрески."
Смотритель отказал, не помог ни щедрый подкуп, ни угрозы, ни мольбы. Тогда юноша отправился к епископу. Тот, узнав, о сути вопроса, даже разговаривать с подростком не пожелал. Но молодой человек настоял на десятиминутной аудиенции.
Секретари посмеивались: известнейшие археологи годами добивались разрешения, а тут желторотый иностранец хочет, чтобы его каприз исполнили тотчас.
Юноша открыл дверь епископских покоев. Ключ в замке щелкнул дважды. Спустя десять минут юноша вышел, помахивая заверенным разрешением и с торжеством глядя на оторопевших секретарей улыбнулся так, словно его рот был разрезан, как гранатовое яблоко, он, дразня, провел языком по губам, и съехал по мраморным перилам. Смешное мальчишество, но молодой человек очень торопился.
В условленном месте смотритель зажег факел и хотел сопровождать, но юноша оттолкнул его, забрал огонь и шагнул один в темноту.
Отсветы червонного огня позволили ему увидеть все, что он желал. В лисьей пляске ластились к стенам фрески. Юноша запрокидывал голову, на горло его, виски, скулы, краешки губ, в окоемы глазниц и в синие оттени под ними проливалось мед и вино совокупленных невесомых невест.
Когда факел зачадил и погас, юноша поднялся по ступеням и вышел, жмурясь, на солнце. Он был спокоен. Смотритель топтался поодаль, вздыхал и наконец спросил:"Как вам удалось добиться разрешения? Ведь епископ сказал "нельзя".
Юноша бросил через плечо: А я сказал: "можно". Вот и все"…
Источник: edwardjournal.livejournal.com