Тема любви в греческой поэзии

Цели: рассмотреть жанрово-художественное своеобразие древнегреческой лирики на примере произведений её представителей; выделить тематику и проблематику этой поэзии, её культурно-эстетическое значение; воспитывать уважение к античному наследию.

Основные понятия: лирика, мелика, элегия, эмбатерий, эпиталама, ямб, гексаметр.

План

1. Культурно-исторические условия развития древнегреческой лирики.

2. Тематика и проблематика творчества античных поэтов.

3. Декламационная лирика (Архилох).

4. Мелика (вокальная лирика). Творчество поэтов сольной (Алкей, Сапфо, Анакреонт) и хоровой (Алкман) мелики.

5. Развитие элегической поэзии (Тиртей).

1. Культурно-исторические условия развития древнегреческой лирики

В VIII–VII вв. до н. э. в жизни большинства древнегреческих общин произошли значительные перемены. На территории общин складываются города-государства, так называемые полисы. В них устремляются торговцы и ремесленники. В VII в. до н. э. появляются деньги. В руках торговцев и промышленников начинают скапливаться богатства. Представители родовой знати, аристократы – крупные землевладельцы, считавшие себя потомками богов, требовали признания наследственной преемственности своих прав, называли себя единственными хранителями родовых традиций древнегреческой общины.

Господство аристократов тяжелым бременем ложилось на плечи малоимущих земледельцев Древней Греции. Многие из них разорялись и, лишаясь средств к существованию, шли в кабалу к аристократам или пополняли ряды городской бедноты.

Торговцы и ремесленники стремились к политической власти, а земледельцы и городская беднота видели в них наряду с аристократами виновников своего разорения.

В результате всего этого в VII–VI вв. до н. э. в общинах Древней Греции совершилось много переворотов, которые привели к потере аристократией своих былых привилегий, к отмене долговой кабалы, к установлению писаных законов.

Перевороты положили конец древнегреческому родовому обществу. В Афинах, в Коринфе, в Сикионе и других греческих городах устанавливается тирания – порядок, при котором власть сосредоточивается в руках тирана, предводителя масс, выдвигающегося из среды аристократов в борьбе малоимущих земледельцев с земельной знатью. Тирания была, однако, явлением временным; в Афинах власть тиранов была свергнута в конце VI в. до н. э. в связи с последовавшим за греко-персидскими войнами возвышением Афин.

В древнегреческой литературе VII–VI вв. до н. э. обострившиеся противоречия между коллективом и личностью подтолкнули возникновение и развитие жанра лирики, которому свойственно прежде всего личное поэтическое самовыражение.

Термин «лирика» происходит от названия древнегреческого музыкального инструмента – лиры. Под её аккомпанемент и исполнялись произведения лирического жанра. Само понятие «лирика» было позже введено александрийскими учеными, которые основывали это наименование на формальных признаках – на характере аккомпанемента. В новое время термином «лирика» определяли содержание поэтического жанра, сложившегося в Древней Греции в VII–VI вв. до н. э. Поэтому лирическими сейчас называют стихотворения, передающие мысли и чувства автора, его настроения, его мгновенные душевные движения.

Жанры древнегреческой лирики. Древнегреческую лирику VII–VI вв. до н. э. принято делить на три жанра: на элегию, ямб и мелику (песенную лирику). Не все эти жанры исполнялись под звуки лиры. Для элегий и ямбов музыкальное сопровождение было не обязательно; иногда ямбы исполнялись под звуки флейты, а мелические произведения под звуки как лиры, так и флейты.

В основе древнегреческой лирики лежит преимущественно культовая и обрядовая фольклорная песня. За каждым жанром лирики, как и за всяким жанром древнегреческой поэзии, был закреплен определенный стихотворный размер. Только мелические поэты могли пользоваться различными размерами даже внутри одного стиха.

Древнегреческая элегия. Для древнегреческой элегической лирики, развившейся, согласно античной традиции, из обрядовой заплачки, причитания, характерно чередование гекзаметра и пентаметра, которое мы называем элегическим дистихом. Вот как он звучит на русском языке:

«Между дурными людьми никогда не ищи себе друга.
Гавань плохая они. Мимо свой путь направляй»
(Феогнид; пер. В. В. Вересаева).

В Древней Греции элегия не имела обязательного скорбного характера. Она могла содержать в себе просто размышление на самые разнообразные темы: мы знаем элегии военные, политические, любовные.

Но элегии VII–VI вв. до н. э. всегда имеют наставительный характер: в них заключен либо призыв к чему-то, либо протест против чего-то, либо они убеждают в чем-то лиц, к которым обращается поэт (к грекам ли вообще, к гражданам своего города или к лицам своего социального круга).

Как и все другие виды древнегреческой лирики VII–VI вв. до н. э., элегии большинства тогдашних поэтов сохранились в незначительных фрагментах. Более или менее связные отрывки дошли до нас от таких поэтов, как Тиртей (военная элегия),Мимнерм (любовная элегия), Солон (политическая элегия). Только творчество Феогнида (политическая элегия), в отличие от творчества других представителей древнегреческой элегии, представлено объемистым сборником.

Ямбическая лирика. Ямбография – один из древнейших видов греческой поэзии, первично связанный с культом богини плодородия Деметры.

Для древнегреческих праздников плодородия был характерен разгул, перебранка, сквернословие, пение насмешливых и обличительных песен. Народ верил в магическое воздействие подобного рода действий и песен на плодородие земли. Такие песни и назывались ямбами.

Крупнейшим представителем древнегреческой ямбической лирики был знаменитый поэт Архилох. Кроме него ямбические стихотворения писали Симонид Аморгский, Гиппонакт Эфесский (VI в. до н. э.) и др.

2. Тематика и проблематика творчества античных поэтов

Древнегреческая мелика. Мелика (песенная лирика) была сильнее связана с музыкальным сопровождением, чем ямб и элегия, постепенно превращавшиеся в чисто литературный жанр и терявшие исконную связь с музыкой. В отличие от ямба и элегии, где повторялись или попарно чередовались стихи или двустишия в одном размере (ямбы, дактили), мелические стихотворения были построены в основном на чередовании строф, сложных и чрезвычайно разнообразных по своим поэтическим размерам.

Стихотворения мелического жанра древнегреческой лирики VII–VI вв. до н. э. принято делить на сольные (монодические) и хоровые.

Сольная мелика особенно развилась на острове Лесбос, родине двух крупных древнегреческих поэтов – Алкея и Сапфо. Третьим прославленным представителем сольной мелики был Анакреонт.

Хоровая, мелика имела тесную связь с культом и обрядом. В Древней Греции её использовали обычно в торжественных случаях, поэтому она отличалась пышным приподнятым стилем. К хоровой лирике относятся гимны богам (дифирамбы – в культе Диониса, пеаны – в культе Аполлона и др.), парфении (песни девушек), эпиникии – песни, прославляющие победителя на спортивных состязаниях, которые имели у греков общественное значение, так как победы атлетов составляли славу города, общины. Победитель воспевался в лирических эпиникиях не только как личность, но и в еще большей степени как представитель общины.

Хоровая лирика достигла расцвета прежде всего в Спарте, поэтому в ней воспевались идеалы спартанской доблести с ее гордой и суровой моралью: вся жизнь человека посвящена исполнению долга перед отечеством.

Из известных нам представителей древнегреческой хоровой мелики первый по времени – Алкман (вторая половина VII в. до н. э.). От него сохранились лишь небольшие цитаты и один большой отрывок из парфения. В небольших фрагментах дошло до нас и творчество Стесихора – автора лирических поэм с мифологическим сюжетом [Анпеткова-Шарова Античная литература]

Поэт-лирик, в отличие от эпического аэда, особо чувствительно осознает себя как автора фиксированного текста, что часто называют внутренним признаком литературы, а известный уже и в эпосе прием указания автором в стихах своего имени (Гесиод) в лирике практически становится ее важнейшей жанровой характеристикой. Хорошо известно, что лирический поэт говорит в своих стихах о себе, связывая свою жизнь с культовым служением, часто – о конкретной социальной ситуации в родном полисе, причем, четко выражая свое отношение к реальным событиям и их участникам – друзьям и противникам. Поэты собственно лирического направления, поэты-мелики, обращаясь к темам местного фольклора, преломляют их, ориентируясь на свои личные реальные обстоятельства и настроения, вводят имена близких им людей, описывают их внешность и характер.

Констатация «диалогичности», своего рода «обратной связи» с лирическим героем, включая обращение к «душе», подтверждается практически для всех поэтов – лириков (ср.: у Архилоха, у Алкмана, Алкея и мн. др.), и в этом проявляется новая стилистика, стилистика лирики, здесь перед нами другой материал и другой ответ. Иными словами, в тексте поэта-лирика важен не только факт как таковой, но он становится поводом, чтобы отразить связь c другим лицом («диалог»), а такая связь согласуется с поэтической задачей передать чувства и рассуждения [Савельева О. М. Греческая лирика как «бесспорная литература» // Индоевропейское языкознание и классическая филология – XVI (чтения памяти И. М. Тронского). – СПб., 2012. – С. 742 – 749. – Режим доступа : http://www.philology.ru/literature3/savelyeva-12.htm].

3. Декламационная лирика (Архилох)

Архилох жил между 689 и 640 годами до н. э. Это была самобытная, мощная фигура: его по праву ставили в один ряд с Гомером и Эсхилом, хотя до нас дошло до обидного мало его стихов. Наиболее интересно Архилох работал как мастер ямба.

Он родился на острове Парос в центре Эгейского моря. Остров представлял собой огромную мраморную глыбу, омываемую волнами, покрытую тощим слоем малоплодородной почвы. На каменистом плато паслись скудные стада, на скалистых склонах зеленели виноградники. Мрамор, главное богатство острова, еще не добывался. Тяжелые условия вынуждали многих паросцев уезжать на заработки или жительство в другие части Эллады. На самом острове не угасала борьба между знатью, владевшей лучшими землями, и простыми людьми.

Архилох был сыном богатого купца Телесикла и рабыни фракиянки Эсипо, т. е. был незаконнорожденным, о чем находим признание в его стихах. Это «низкое» происхождение, своеобразное «клеймо», всегда над ним довлело. С одной стороны, он был гражданином Пароса — с другой, не имел права наследовать имущество своего отца.

Шаткость своего материального положения Архилох компенсировал тем, что выбрал опасную долю наемника. Он возглавлял отряды воинов наемников, сражавшихся па острове Фасос и во Фракии. Называя себя «слугой Ареса», бога войны, он соединил, казалось бы, не сочетаемое: труд воин», исполненный лишений и тревог, с горячей любовью к поэзии, к «сладостному дару муз».

С жадностью не уставал перечитывать он Гомера, величавая манера которого была созвучна его суровой поэзии. Он говорил, что копьем замешан его хлеб, копьем добыто вино, и он пьет, опершись на копье. Ратная стезя определила тот дух волнующего драматизма, которым пронизаны его стихи. В стихотворении «О кораблекрушении» он повествует о катастрофе на море, жертвой которой стали некоторые граждане Пароса и один из его родственников.

Динамичный, энергичный стиль Архилоха чувствуется в строках стихотворения:

Скорбью стенящей крушась, ни единый из граждан, ни город / Не пожелает, Перикл, в пире услады искать. / Лучших людей поглотила волна многошумного моря, / И от рыданий, слез наша раздулася грудь.

На полях сражений во Фракии он многое увидел и пережил. И вынес убеждение в том, что человеку должно являть отвагу и стойкость среди жизненных невзгод. Его кредо высказано в таких строках:

Сердце, сердце! Грозным строем стали беды пред тобой. / Ободрись и встреть их грудью и ударим на врагов! / Пусть везде кругом засады — твердо стой, не трепещи! / Победишь — своей победы напоказ не выставляй, / Победят — не огорчайся, запершись в дому не плачь! / В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй; / Смену волн познай, что в жизни человеческой царит.

Военная, походная доля пришлась по вкусу Архилоху. Но это не мешало ему высмеивать и товарищей, похвалявшихся мнимыми подвигами, и тщеславных, порочных командиров. Суров он и к самому себе. В одном из стихотворений признается, что однажды «бросил свой щит». Архилох понимает, что иногда надо выжить любой ценой. Он — отнюдь не трус. Бросив щит, он тут же добавляет, что это ничего не изменило, ибо он может добыть новый.

Человек мужественный, он не стыдится сознаться в том, что пришлось уступить превосходящему противнику Но стихотворение это навредило репутации Архилоха. Рассказывают, что, когда он прибыл в Спарту, жители этой страны потребовали, чтобы он удалился, ибо осмелился утверждать кощунственную ля лаконцев мысль, будто жизнь дороже славы, предпочтительнее потерять оружие, чем умереть.

Архилох — первый греческий поэт, в творчестве которого тема любви звучит горестно, даже трагически. Архилох был влюблен в девушку Необулу и сватался к ней. Отец ее, богатый старик Ликамб, поначалу согласился выдать дочь замуж за Архилоха, но затем по не совсем понятным причинам отказал поэту. Он опасался, в частности, что Архилох, будучи незаконнорожденным, а следовательно, человеком без средств, собирался жениться, чтобы завладеть деньгами Необулы.

Уязвленный Архилох его жестоко высмеял. Его стихам, «язвительным ямбам», вообще была свойственна ироническая, сатирическая интонация. Архилох был человеком бурных, необузданных чувств и в любви, и в горечи. Обращаясь к Ликамбу, он писал:

Что в голову забрал ты; батюшка Ликамб, / Кто разума лишил тебя? / Умен ты был когда-то. Ныне ж в городе / Ты служишь всем посмешищем.

Он не уставал обличать Ликамба, который забыл и «клятву великую, и соль, и трапезу», видимо, имея в виду несостоявшуюся свадьбу Человек необузданных страстей, мало заботившийся о мнении окружающих, Архилох в ряде стихов не устает повторять, что не простит подобного поступка Ликамбу.

Как и некоторые поэты, он облекал свои мысли в аллегорическую, басенную форму. В одной из таких басен фигурируют два персонажа орел и лиса, под которыми, очевидно, надо разуметь Ликамба и Архилоха. Орел и лиса заключили договор, но орел его нарушает и занимается кормлением своих птенцов лисятами. У лисы отсутствуют крылья, дабы отомстить орлу, и она обращается за помощью к Зевсу:

О Зевс, отец мой! Ты на небесах царишь. / Свидетель ты всех дел людских. / И злых и правых. Для тебя не все равно / По правде зверь живет иль нет! [Гиленсон Древняя Греция http://antique-lit.niv.ru/antique-lit/gilenson-drevnyaya-greciya/lirika-vii-vi-vv.htm]

4. Мелика (вокальная лирика). Творчество поэтов сольной (Алкей, Сапфо, Анакреонт) и хоровой (Алкман) мелики

Эволюция греческой лирики связана с углублением субъективного начала: в центре оказывается поэт с его индивидуальной судьбой и переживаниями. Особый вклад в этом отношении внесли поэты эолийцы, жившие на острове Лесбос недалеко от побережья Малой Азии. И прежде всего, Алкей и Сапфо. Они взяли на вооружение новые поэтические размеры, которые были ориентированы на монодическое, т. е. сольное исполнение, пение под звуки лиры. Эти поэты — яркие представители т. н. монодической лирики. Применительно к ним используется также понятие мелика, мелическая лирика. Великий греческий философ Платон предложил такое истолкование слова «мелос»: «Мелос состоит из трех элементов: слова, гармонии и ритма». В мелическом стихотворении музыкальный элемент столь же важен, как и словесный текст. Монодическая лирика обычно звучала в узком кругу, на пирах, среди членов какого-то кружка или культового объединения.

Алкей (626 — после 580 г до н. э.) жил в городе Митилене на Лесбосе, принадлежал к партии аристократов, которых изгнали победившие демократы. От Алкея сохранилось около 500 строк. В них весома тема гражданской междоусобицы. Ряд его стихотворений составляет цикл, красноречиво озаглавленный «Песни борьбы». Поэт привык к воинской атмосфере, к оружию, как и его предтеча Архилох:

Медью воинской весь блестит, весь оружием убран дом — Аресу в честь.
Тут шеломы как жар горят, колышутся белые на них хвосты.

В стихотворении — выпады против местного демократического лидера Питтака. Когда-то бок о бок с ним Алкей воевал за Сигей, опорный пункт на Черном море. Но как только Питтак стал у кормила власти, Алкей из-за него был принужден отправиться в изгнание с родного острова Лесбос. Поэт полагал Питтака виновником начавшейся распри, равно как и аморальной личностью:

Притонов низких был завсегдатаем; / Опохмелялся в полдень несмешанным. / А ночью то шло веселье: / Гам бессловесный сменялся ревом.

Как и Фиогниду, Алкею государство виделось судном, захваченным штормом. Но помимо политических стихотворений поэт слагал гимны богам (Аполлону, Гермесу, Афине, Эроту), прославлял мифологических героев. Он — сочинитель застольных песен, прославляющих вино как дар божества. В одном из них он просит возлюбленную принять его, вернувшегося с дружеской пирушки:

В дверь стучусь, ночной гуляка:
Отвори мне, отвори.

Сапфо. Среди славных имен греческих поэтов-лириков выделяется одно женское, поистине «знаковое» и легендарное. Это — Сапфо (Сафо), первая поэтесса античного мира. Ее имя прочно вписано в историю литературы. Всеохватывающая тема ее поэзии — любовь, о которой она высказывалась с такой пронзительной откровенностью, как никто до нее.

Древние называли Сапфо «загадкой», «чудом». Великому философу Платону приписывают такое двустишие:

Девять на свете есть муз, утверждают иные. Неверно: / Вот и десятая с ними — Лесбоса домерь, Сапфо!

Хотя найденные в последнее время папирусы добавляют немного сведений о Сапфо, обстоятельства ее жизни по-прежнему содержат немало «белых пятен». Жила она на острове Лесбос, где не затихала борьба между аристократией и демосом. Принадлежавшая к знати, Сапфо подверглась изгнанию, но потом вернулась в родной город Митилену. Однако политические страсти, сыгравшие не последнюю роль в ее судьбе, не оставили никакого следа в поэзии Сапфо. Ее художественное открытие — любовные переживания женщины.

Известно, что Сапфо была замужем, у нее была дочь Клеида, которую она очень любила. Но семейным счастьем ей не довелось долго наслаждаться: она рано потеряла единственную дочь, а потом и мужа. Это во многом объясняет, почему нерастраченную потребность в любви она обратила на своих учениц. Но если судьба даровала ей блистательный поэтический талант, то илишило внешней привлекательности. Для женщины, наделенной страстной натурой, это было огорчительно. Овидий вкладывает в уста Сапфо такие слова: «Если безжалостная природа отказала мне в красоте, этот ущерб я компенсирую умом».

По свидетельству современников, она была небольшого роста, со смуглой кожей, ее глаза излучали живость.

Когда о ней говорили: «прекраснейшая», то этот эпитет относился к ее стихам. Однако если Сапфо начинала декламировать стихи и играть на лире, то она преображалась, ее лицо излучало внутренний свет и обретало вдохновенную красоту.

Имя Сапфо связывают с именем Алкея. Сохранился стихотворный фрагмент, в котором Алкей делает робкое признание Сапфо. Он называет ее «пышноволосой», «величественной, приятно улыбающейся». Он хочет сказать о любви, но ему «стыдно». На это Сапфо отвечает:

Когда б твой тайный помысл невинен был, / Язык не прятал слова постыдною, / Тогда бы прямо с уст свободных / Речь полилась о святом и правом.

Нам неизвестно, как сложились отношения Сапфо и Алкея. Возможно, они были чисто дружескими, как у людей, объединенных профессиональными интересами. Сохранилась, однако, ваза, на которой изображены два поэта: Алкей с лирой в руке почтительно склоняется перед Сапфо.

Самый значительный эпизод в биографии Сапфо это ее руководство своеобразной школой, кружком девушек в Митилене. Место, где происходили ее встречи с ученицами, называлось «Дом, посвященный музам». Это было некое культовое учреждение в честь Афродиты. В школу Сапфо приезжали девушки из разных концов Греции. Главными предметами считались музыка, танцы, поэзия. Но подобное обучение отнюдь не предполагало сделать девушек профессионалами в названных искусствах. Цель Сапфо — подготовить девушек к замужеству, к материнству, пробудить в них женственность, привить понимание прекрасного, научить таинствам любви. Создание подобной школы на острове Лесбос было закономерным: там женщины пользовались несколько большей свободой по сравнению с другими областями Греции, а на близлежащих островах творили помимо Сапфо поэтессы Коринна, Праксилла и другие, достойно конкурировавшие с мужчинами.

Андре Боннар пишет по этому поводу: в Митилене женщина оживляла жизнь города своим очарованием, своей одеждой, своим искусством. Брак давал ей возможность вступить в общество на равных правах с мужчинами, как и в других эолийских областях (вспомним Андромаху). Она принимала участие в развитии музыкальной и поэтической культуры своего времени. В области искусств женщина соперничала с мужчинами. Если эолийские нравы предоставляли такое место замужним женщинам, то неудивительно, что тем самым создавалась необходимость в школах, где бы девушка могла готовиться к той роли, которую она должна была играть после брака.

Не только в Эолии, но по всей древней Элладе греки тяготели к разного рода кружкам «по интересам», посвящая свободное время любимому делу. Сапфо же, прежде всего, обучала митиленских девушек нелегкому искусству быть женщиной. Она хотела, чтобы ее воспитанницы, выйдя замуж, не были бы безнадежно погружены в дела хозяйства, быта и воспитания детей, но находились на уровне интеллектуальных и художественных интересов мужей. Ведь у греков в порядке вещей была любовь «на стороне», связи с гетерами, которые обычно превосходили женственностью, обаянием, игривостью законных жен, казавшихся по сравнению с ними скучными и пресными. Девушки же в школе Сапфо приобщались как к искусствам, так и к культуре интимных отношений. Мир прекрасного призван был облагородить их души.

Вместе с тем, остров, на котором жила Сапфо, дал название тому, что называется «лесбийской любовью». Женщины Лесбоса, взращенные под южным солнцем, отличались страстностью и имели любовные отношения не только с мужчинами, но и склонялись к однополой любви. Для древних в Греции и Риме в этом не было ничего экстраординарного и зазорного, как и любовь между мужчинами. Подобные нетрадиционные формы любви нередко воспевались в произведениях искусства.

Сфера поэтических устремлений Сапфо — прекрасное. А в ней, может быть, самое замечательное — женская красота. Но она воспринимает ее не совсем так, как Архилох и Анакреонт. У нее она вызывает прежде всего восхищение. Это какой-то особый поэтический и одновременно женский взгляд:

Девы поступь милая, блеском взоров / Озаренный лик мне дороже всяких / Колесниц лидийских и конеборцев / В бронях блестящих.

Новаторство Сапфо. До Сапфо никто не показывал «изнутри » состояние влюбленного. Для нее нередко любовь чувство мучительное. Оно — сродни болезни, тяжелому нездоровью.

Само присутствие любимого человека может подействовать так, что Сапфо почти теряет самообладание. Обратившись к заключительной части стихотворения, данном в почти дословном переводе, мы ощущаем, как Сапфо погружает нас в свой внутренний мир, в котором торжествует Эрос:

Но немеет тотчас язык, под кожей / Быстро легкий жар пробегает, смотрят, / Ничего не видя, глаза, в ушах же / Звон непрерывный. / Потом жарким я обливаюсь, дрожью / Члены все охвачены, зеленее / Становлюсь травы, и вот-вот как будто / С жизнью прощусь я. / Но терпи, терпи: чересчур далеко / Все зашло…

Сапфо не избегает «физиологических» подробностей. Ей кажется, что она умирает от любви. Но это не шаблонная поэтическая формула, как случалось в бесчисленных любовных стихах у позднейших поэтов. Это — стенографически точная фиксация ее истинного состояния.

В чем новизна трактовки любви у Сапфо? По большей части, до нее любовь представала как чисто чувственное эротическое желание. В «Илиаде» Парис, красивейший мужчина в Азии, обращается к Елене, красивейшей женщине в Европе, с такими словами:

Ныне почием с тобой и взаимной любви насладимся. / Пламя такое в груди у меня никогда не горело / Ныне пылаю тобой, желания сладкого полный.

Для Архилоха Необуда столь неотразима, что «старик влюбился бы в ту грудь, в те мирром пахнущие волосы». Для поэта Мимнерна бытие лишено смысла вне чувственных наслаждений: потому так пугает его старость. «Без золотой Афродиты какая нам жизнь или радость?» Для Сапфо же любовь не столько наслаждение, сколько мучительное переживание. Эрос, буквально, испепеляет, губит человека.

Эрос вновь меня мучит истомчивый. / Горько-сладостный, необоримый змей.

От Сапфо до нас дошли лишь отдельные фрагменты. Но и по ним можно судить: ее излюбленные жанры — гимны, свадебные песни, обрядовые песнопения, нередко восходящие к фольклору. Когда девушки взрослели, выходили замуж, покидали школу Сапфо, наступал трогательный и грустный обряд прощания. В стихах Сапфо вырисовывается область девичьих упований, смутных желаний.

Девы… / Эту ночь мы всю напролет… / Петь любовь — твою и фиал колон ной / Милой невесты.

Вообще мотив разлуки с возлюбленными — проходит через многие стихотворения Сапфо. В стихотворении «Женщинам» мы читаем:

Много прекрасного и святого / Совершили. Только во дни, когда вы / Город покидаете, изнываю, / Сердцем терзаюсь.

Стихи Сапфо, при всей их пылкости и неординарности тематики, — искренни и целомудренны. В них нет ничего, что оскорбило бы чувство меры. Среди имен особенно часто встречающихся, окруженных благоговением, — Киприда, богиня любви. Ей адресован прославленный гимн «К Афродите», к счастью, дошедший до нас полностью. Сапфо не только славит Киприду, но и молит о помощи:

Радужно престольная Афродита, / Зевса дочь бессмертная, кознодейка! / Сердца не круши мне тоской-кручиной! / Славься богиня! / О, явись опять — по молитве тайной / Вызволить из новой напасти сердце! / Стань, вооружась, в ратоборстве нежном / Мне на подмогу!

Кто же вдохновил Сапфо на эти волнующие строки? Легенда гласит, что это был грек Фаон, который служил перевозчиком с островов Лесбос и Хиос на противоположный малоазийский берег. Однажды Фаон перевез саму Афродиту, которая скрыла себя, приняв облик старухи. Фаон великодушно не взял с нее плату за свой труд. Тогда Афродита отблагодарила его, дав ему чудодейственную мазь. Намазавшись ею, Фаон стал красивейшим из всех смертных. Увидев его, Сапфо без памяти влюбилась в Фаона, но он не ответил ей взаимностью. В отчаянии поэтесса бросилась с Левкадской скалы в море и погибла. Скала эта считалась на острове Лесбос местом, где сводили счеты с жизнью. История эта, красивая легенда, свидетельство того, сколь популярна была Сапфо, ставшая почти мифологической фигурой. Тему любви Сапфо и Фаона разработал Овидий в одной из элегий, составляющих его книгу «Героини».

Поэтесса пребывала в особом сказочном мире, населенном богами, светозарными и благостными. Сохранился фрагмент стихотворения, всего одна строка: «Говорила я во сне с Кипридорожденной». Значит, Афродита действительно являлась Сапфо в сновидениях.

Любовное переживание Сапфо слито с картинами роскошной природы. А она для поэтессы — запахи роскошных цветов, сияние луны, сверканье солнечных бликов. Мироощущению Сапфо близка весна, пора всеобщего пробуждения, красота и обаяние юности. Ожившая природа и любовное чувство встречаются, взаимопроникают друг в друга. Сапфо сравнивает жениха со стройной веткой, невесту — с румяным плодом.

На Лесбосе был храм Геры, где проходили состязания в красоте, каллистеи. Возможно, это были прообразы современных конкурсов красоты. При этом учитывались не только внешние данные девушек, но и их интеллектуальная, художественная, музыкальная одаренность.

Древним посчастливилось знать Сапфо и не по одним фрагментам, дошедшим до нас. Они представляли ее поэзию значительно полнее, чем мы, и отзывались о Сапфо, не скупясь на эпитеты. Называли «лесбосским соловьем», вовеки славной, «избежавшей мрака Аида». В Митилене имели хождение монеты с ее изображением.

Сапфо была первой женщиной Эллады, стяжавшей славу на поприще изящной словесности. Она наглядно своей судьбой символизировала процесс постепенной эмансипации женщин. Были у нее и завистники, и недоброжелатели, которые, однако, составляли меньшинство. В целом для эллинов было характерно преклонение перед Сапфо. Это было свидетельством культа красоты, искусства, что составляло важную сторону эллинского мироощущения.

Образ поэтессы обрел почти мифологические масштабы. Он вдохновлял многих поэтов, художников, музыкантов. Ей подражали Катулл и Гораций. Сама же Сапфо стоит у истоков т. н. женской поэзии. В России поэтесса была известна еще с XVIII в. с эпохи Сумарокова. Такой излюбленной для Сапфо стихотворной формой, как т. н. сапфическая строфа, пользовались многие русские поэты — от Каролины Павловой до Блока и Брюсова.Взлет популярности Сапфо — «серебряный век». Среди тех, кто ее прославлял — Анна Ахматова и Марина Цветаева [Гиленсон http://antique-lit.niv.ru/antique-lit/gilenson-drevnyaya-greciya/lirika-vii-vi-vv.htm].

Анакреонт. Его относят к особой разновидности странствующих поэтов, не «привязанных» к какой-то одной местности. Уникальное явление, он в чем-то близок к поэтам эолийцам.

Анакреонт — классик любовной, эротической поэзии. Любовь, как и вино, — всеохватывающая тема его творчества. В отличие от Архилоха, добывавшего копьем средства к существованию, Анакреонт являл тип придворного поэта, свободного от материальных забот, жившего в мире пиров, развлечений, чувственных радостей.

Биография его известна фрагментарно. Он родился на острове Теосе, примерно, во время 52-й олимпиады, т. е. между 572 и 569 гг до н. э. Затем переселился в колонию Абдеры во Фракии. Позднее мы встречаем его при дворе могущественного тирана Поликрата в Самосе, фактически, установившего контроль над Эгейским морем. При откровенно деспотических чертах своей натуры, Поликрат отличался несомненной любовью к поэзии и искусству. Анакреонт же, человек доброжелательный и жизнерадостный, был ценим при дворе Поликрата, пользовался симпатиями самого тирана, который получал удовольствие от его стихов. Блестяще образованный, светский, Анакреонт придал особую привлекательность самосскому дворцу. Позднее, после смерти Поликрата, Анакреонт получил приглашение от Гиппарха, сына известного афинского тирана Писистрата, переехать в Афины. Гиппарх послал за поэтом разукрашенную 50-весельную галеру, на которой тот прибыл в Афины. Там он не нашел такой изысканной роскоши, как у Поликрата, зато вращался в среде художественной интеллигенции, был другом отца Перикла. После убийства Гиппарха, покровителя искусства и науки, Анакреонт переселился в Фессалию к местному властителю Элекратиду Умер он, по-видимому, в глубокой старости, около 85 лет, в своем родном городе Теосе.

Согласно преданию, он подавился на пиру ягодой винограда. Таким образом бог виноградарства Дионис, которому Анакреонт служил, как бы взял его к себе. Жители Теоса, гордясь своим земляком, поставили ему статую, выбили его профиль на монетах. На одной из ваз Анакреонт изображен играющим на кифаре в окружении юношей.

Анакреонт — поэт редкого жизнелюбия. Значит ли это, что он недостаточно серьезен? Конечно, нет. Будь он просто легкомысленным поэтом, то не оставил бы заметного следа в мировой поэзии, не вызвал бы к жизни художественного направления изящной словесности, называемого анакреонтизм. Поэт выразил жизнелюбивый характер эллинского миросозерцания. Убеждение в том, что мир прекрасен, а жизнь дана для радости.

Анакреонт воспевал как красоту женщины, так и привлекательность юношей. Славил чувственные удовольствия. Жизнь его сложилась так, что он до конца разделял эти принципы. Пафос его творчества, как, впрочем, и стиля жизни, он выразил в таких стихах:

Я хочу воспеть Эрота, / Бога неги, что украшен / Многоцветными венками. / Небожителей властитель, / Он сердца терзает смертным.

Предмет анакреонтовых любовных стихов премущественно гетеры. Долгие годы Анакреонт провел в Афинах, ставших культурным центром Эллады. В город съезжались красивые женщины, гетеры стали непременными участниками жизни аристократического света. Имена гeтеp, которых любил Анакреонт, почти не сохранились: его чувства были легкими, светлыми, для него любовь была наслаждением, но отнюдь мучительным переживанием, как лучилось с Архилохом, а позднее с Сапфо. Если гетера ему изменяла или не отвечала взаимностью, он не печалился, а находил очередную подругу. Сходные ситуации мы позднее найдем в любовной лирике римского поэта Горация.

Эта тема обыгрывается в шутливом духе в стихотворении «Любовницам»:

Все листья на деревьях / Ты верным счетом знаешь / И на море широком / Все волны сосчитаешь / Сочти ж моих любовниц! / В Афинах для начатка / Ты запиши мне двадцать
И полтора десятка. / Потом считай в Коринфе / По целым легионам: / Уступит вся Эллада
В красе коринфским женам. / Теперь сочти в Лесбосе, / В Ионии, в Родосе / И в Карий… пожалуй,
Две тысячи… немного. / Что скажешь? Отвечай же: / Далеко от итога!

Юноши и мальчики были в не меньшей мере увековечены в стихах Анакреонта, чем пленительные гетеры. Сохранились имена некоторых: Вифилл, Клеобул, Симола. Анакреонт и шутя, и серьезно заигрывал с юношами, совместно с ними участвовал в пирах, музыкальных увеселениях. «Меня любят мальчики за мои речи, так как я умею говорить им приятное», пишет Анакреонт. В одном из стихотворений он жалуется, что красивый юноша Левкасп не хочет с ним играть. Он обещает направить жалобу на него олимпийским богам, и Эрот накажет его своими стрелами. Если же Эрот этого не сделает, Анакреонт перестанет воспевать Левкаспа.

В своих стихах, обращенных к юношам, Анакреонт с восхищением описывает их внешность: их лица, глаза; кудри — так, как другие поэты воспевают красавиц, ставших их музами.

Любовь у Анакреонта неотделима от вина, пиров, музыки, щедрых столов с угощениями, расцвеченных игрой красавиц флейтисток и искусством танцовщиц, сверкающих золотом чаш и кубков, атмосферы праздника и радости. Любовь словно вписана в самый стиль придворной жизни в маленьких греческих государствах-полисах.

Принеси мне чашу, отрок, осушу ее я разом! / Ты воды ковшей с десяток в чашу влей, пять — хмельной браги, / И тогда, объятый Вакхом, Вакха я прославлю чинно. / Ведь пирушку мы наладим не по-скифски: не допустим / Мы ни гомона, ни криков, но под звуки дивной песни /
Отпивать из чаши будем…

Пиры, воспетые Анакреонтом, конечно же, были не похожи на те грубые пиршества, перераставшие в вакханалии и оргии, что было характерно для эпохи Империи в Риме.

Неверно представлять Анакреонта и неким легкомысленным стариком, который, дожив до глубоких седин, бездумно упивался лишь наслаждением. Мысль о неизбежном конце, посещавшая поэта, находила отзвук в известных строках:

Сединой виски покрылись, голова вся побелела, / Свежесть юности умчалась, зубы старчески слабы. / Жизнью сладостной недолго наслаждаться мне осталось. / Потому-то я и плачу — Тартар мысль мою пугает! / Ведь ужасна глубь Аида — тяжело в нее спускаться.

Стихи Анакреонта приобретают философское наполнение, становятся фактом русской поэзии. Сам Анакреонт дал своей поэзии такую характеристику:

За слова свои, за песни / Вам я вечно буду близок; / Я умею петь приятно, / Говорить умею сладко. [Гиленсон]

5. Развитие элегической поэзии (Тиртей)

Одной из популярных поэтических форм была элегия, а ее мастером по праву считается Тиртей (2-я пол. VII в. до н. э.). Это один из немногих известных нам поэтов спартанцев, впрочем, спартанцем его можно назвать с большой натяжкой. Биография его мало известна, окружена легендами. Сохранилось предание о том, что он был афинским гражданином, работал учителем и страдал хромотой. Во время второй Мессенской войны (VII в. до н. э.) спартанцы обратились к оракулу в Дель- фах с просьбой дать совет, что надо сделать, чтобы победить. Оракул рекомендовал попросить афинян, чтобы те дали им вождя. Согласно этой версии, афиняне направили им Тиртея, хромого школьного учителя, причем явно в насмешку, памятуя, как жестоко относятся спартанцы к физическим недостаткам. Тиртей, однако, не командовал войском, но сочинил ряд боевых песен, которые подняли дух спартанцев и помогли им взять верх над врагами. В одной из его «воинственных элегий» можно прочитать:

Славное дело — в передних рядах со врагами сражаясь, / Храброму мужу в бою смерть за отчизну принять! / Доля ж постыднее всех — в нищете побираться по свету, / Город покинув родной, тучные бросив поля.

Если достойна участь отдавшего жизнь за родину, то позором покрыты и род, и имя того, кто «дрогнул» в бою. Тиртей, постоянно взывавший к отваге и стойкости, явился создателем маршевых песен, т. н. эмбатерий. Исполняя их, спартанцы рвались в бой. Боевые песни Тиртея были исключительно популярны в Спарте, они бытовали почти на протяжении всей истории страны. Устраивались специальные состязания на их наиболее удачное исполнение, причем победитель награждался истинно спартанским призом — куском сырого мяса. Имя Тиртея стало нарицательным для поэта, стихи которого исполнены боевого, «зажигательного» пафоса. Римский поэт Гораций называет Тиртея рядом с Гомером как поэта, воспитывавшего в согражданах мужество. «Хрестоматийной» для поколений эллинов стала крылатая строка Тиртея:

Сладко и почетно умереть за родину.

Источник: studopedia.ru

Стихи древнегреческих поэтов
Поэтические переложения
Фридрих Антонов

ISBN 978-5-4490-0666-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Подборка стихов для данной книги получилась следующим образом – мне понадобились стихи древнегреческих поэтов, для одного из разделов поэмы об Александре Македонском. Во время подписания союзного договора в Афинах, друзья Александра посещали один из симпосионов, на котором происходило состязание поэтов. Чтобы не изобретать велосипеда, я решил взять подлинные стихи древнегреческих авторов. Но переводы древнегреческих поэтов, изданные в книге «Античная лирика», серия 1, том 4, во «Всемирной литературе», издания 1968 года, оказались не рифмованными. И я, взяв их в качестве подстрочников, написал свои свободные стихотворные переложения. Увлёкшись этой работой, я выполнил довольно большой объём, которого хватило не только для вышеуказанной главы об Александре, но и для издания отдельной книги. Переложения получились свободными потому, что дословность в поэтических переложениях вообще, вещь – невозможная. А если говорить и вовсе начистоту, то дословности я и не добивался. Меня интересовала лишь тема древнего автора и суть её изложения, да и то лишь поначалу, когда комплектовалась подборка для поэмы об Александре. Позднее, во время написания переложений, я вообще позволял себе отклоняться от темы древнего автора, допускал такие вольности, как например рефрены в сторону современности, свободные суждения о сути того, что излагалось в древних текстах, а иногда допускал даже полемику с темой древнего автора. Иногда, вообще менял тему на обратную. Но это всего лишь в одном-двух случаях. Переложения выполнялись совершенно свободно и если где-то нужно было оторваться от заданной темы, то я делал это не задумываясь. Таковы замечания о проделанной работе и о содержании книги, а что из всего этого получилось – судить читателю.

Древнегреческие поэты VII – IV веков до нашей эры. Свободные поэтические переложения

Поэтические переложения стихов Алкея

К Сапфо

Весна

Аполлону

Афине

Диоскурам

Вина Елены

Большим ковшом черпать вино

Буря

Буря не унимается

Новый вал

К митиленянам1414
Митиленяне – жители города Митилены.

[Закрыть]

Хочет хищник царить

Ни грозящим кремлём

К Эроту

Из далёкой земли

Поэтические переложения стихов Сапфо

Пещера нимф

К Алкею

Богу кажется равным

Сверху льёт ручей прохладный

К Анактории

Я зову тебя Гонгила

Из далече, из отчих Сард

Близ луны

Встреча

Часто легче разлуки смерть

Бессонница

Мы всю ночь про счастье пели

Что заря в лазурь рассеет

Поэтические переложения СТИХОВ Мимнерма Колофонского

Распускаемся мы, как листва

Что за жизнь, что за радость

Гелиосу

Источник: iknigi.net