Памятник демидову во флоренции

Русские во Флоренции

Слава Демидовы во Флоренции

Среди многих иностранцев, проживавших во Флоренции на протяжении ее многовековой истории, Демидовы занимают особое место. Они единственные,  кому посвящена площадь – та, что на набережной реки Арно в квартале Сан- Никколо, и улица — Виа делла Вилла Демидов в районе Новоли, где находилась их загородная резиденция. Они удостоились такой чести не за свою профессиональную деятельность и не за творческие успехи, как это обычно бывает: так, например, возникли во флорентийском парке Кашине аллеи Достоевского, Шелли и Стендаля. Фамилия Демидовых  не только звучит в топонимике города, она даже увековечена в величественном памятнике Николаю Никитичу Демидову — единственному среди аристократов, проживавших во Флоренции. Этот великолепный монумент находится как раз на  площади, носящей имя Демидова. За что же такая большая честь?

 

 

Памятник Николаю Демидову

Для начала прочтем надпись на пьедестале памятника: « Дабы жители квартала Сан-Никколо всегда имели перед собой  живую память о командоре Николае Демидове, неустанном и великодушном благотворителе, сын его Анатолий подарил этот памятник городу Флоренции в 1870г.»

Памятник был заказан скульптору Лоренцо Бартолини  Анатолием Демидовым для парка семейной резиденции, а в 1870 году был подарен заказчиком муниципалитету Флоренции. Тогда городские власти и приняли решение установить его на площади, носящей имя Демидова, где до сих пор можно им полюбоваться. Место выбрали неслучайно: именно на этой площади во дворце графов Серристори Николай прожил несколько лет, проявив себя щедрым благотворителем и стараясь облегчить участь бедного населения квартала Сан- Никколо.

Демидовы — шедрые благотворители

Он основал детский приют и бесплатную школу для мальчиков, в которой обучали, помимо прочего, рисованию,  шелковому производству,  ткацкому, сапожному и типографскому мастерству. Он позаботился и о содержании врача, который должен был проживать в этом же районе и которого можно было вызвать любое время. В обязанности врача входило посещение на дому больных среди неимущего населения, их надлежало не только лечить, но и, при необходимости, оперировать. Врач должен был также регулярно осматривать детей школы.

Анатолий Николаевич продолжил благотворительное дело своего отца и вдобавок к  финансированию школы и содержанию врача основал аптеку, где бедным бесплатно выдавали медицинские препараты.

Школа им. Демидовых

Если вам доведется прогуливаться по улице виа дель Джардино Серристори в районе Сан-Никколо, у дома номер 5 вы увидите вход в  Дом престарелых, названный в чести Демидова (Residenza Sanitaria Assistenziale Demidoff). Этот Дом занимает здание, приобретённое Николаем Никитичем для своей школы. Еще в прошлом веке здесь долго работала муниципальная начальная школа. В этом здании также расположены еще несколько учреждений: женская образовательная гимназия,  клубы как для молодежи, так и для людей преклонного возраста.

Источник: www.florencewithguide.com

В XIX веке, пожалуй, самой знаменитой русской семьей в Италии была семья Демидовых, получивших в Тоскане княжеский титул Сан-Донато. Это была очень богатая и весьма экстравагантная семья, приехавшая в Италию немного позднее Бутурлиных. В ней выделялся Анатолий Николаевич Демидов, младший сын Николая Никитича Демидова, русского посланника во Флоренции.

* * *

Впрочем, и Николай Никитич Демидов достоин того, чтобы сказать о нем несколько слов. Он родился в 1773 году и наследовал от отца восемь заводов. В шестнадцать лет он служил адъютантом при князе Г. А. Потемкине, в восемнадцать — уже был подполковником, приближенным ко двору императрицы. За свой счет он построил фрегат для Черноморского флота. Одновременно он продолжал горнозаводческое дело своих предков.

^{Николай Никитич Демидов}

С 1810 года Н. Н. Демидов принял должность посланника во Флоренции.

В 1812 году на свои средства он сформировал и содержал целый полк, а в 1813 году подарил Московскому университету богатейшее собрание минералов, чучел животных и птиц — целую коллекцию (взамен сгоревшей в 1812 году), положившую начало университетскому музею естественной истории. В том же году он построил в Петербурге четыре чугунных моста.

В 1815 году Н. Н. Демидов уехал в Париж, но парижский климат оказался неподходящим для его слабого здоровья, и вскоре он перебрался в Рим, где снял для своей семьи и многочисленных домочадцев палаццо Рупсоли. Стендаль, который жил в те же годы в Риме, познакомился с Н. Н. Демидовым, и даже бывал у него. В своих «Прогулках по Риму» знаменитый французский писатель отозвался о Николае Никитиче как о человеке оригинальном, «богатом благотворителе, на счет которого кормилось много сотен бедняков и устраивались два приятных празднества в неделю».

В своем палаццо Рупсоли Н. Н. Демидов содержал труппу комедиантов, которым поручил играть один водевиль.

По несчастному совпадению один из персонажей водевиля назывался Сен-Леоном. Папой Львом XII это было воспринято как намек на Его Святейшество, и он приказал русскому миллионеру покинуть Рим, что явно не пошло на пользу городу, так как Н. Н. Демидов в это время задумал за свой счет осуществить грандиозный план раскопок Римского Форума.

В 1819 году Н. Н. Демидов переехал из Рима в Великое герцогство Тосканское. Он жил в Лукке, Пизе и, наконец, с 1822 года — в столице герцогства Флоренции.

Живя с тех пор почти постоянно во Флоренции, он, однако, не забывал заботиться о своих заводах, принимал меры к улучшению фабричной промышленности в России, развел в Крыму виноградные, тутовые и оливковые деревья. В 1819 году он пожертвовал на инвалидов 100 000 рублей, в 1824 году (по случаю наводнения в Петербурге) передал беднейшим жителям 50 000 рублей. Кроме того, на деньги Н. Н. Демидова в Петербурге в 20-е годы было открыто училище архитектуры, живописи и ваяния. Копии мировых шедевров для него он заказывал в Ватиканском музее.

Интересовался Н. Н. Демидов и сельским хозяйством. Из Франции он вывез лозы шампанского и бордоского винограда (он собирался выращивать его в своих крымских поместьях), из Испании — новую породу овец-мериносов.

Очень помогла Н. Н. Демидову в его начинаниях и выгодная женитьба на баронессе Елизавете Александровне Строгановой — наследнице громадных богатств знаменитого российского рода.

* * *

По свидетельству современника, в безмятежной Флоренции, «привыкшей принимать посольства и знаменитых путешественников», личность Н. Н. Демидова, «любителя любой изысканности и музыкального французского театра», произвела огромное впечатление. В те годы во Флоренции жило несколько богатых русских семей (Хитрово, Бутурлины, Орловы), но содержать в доме целую театральную труппу оказалось под силу только Н. Н. Демидову. Два раза в неделю он приглашал на французские спектакли местных русских аристократов. При этом его самого, тяжело больного, разбитого параличом, «перевозили из комнаты в комнату на креслах с колесами».

Н. Н. Демидов составил богатейшую картинную галерею, которую он собирал всю жизнь. В ней были полотна знаменитых итальянцев (Перуджино, Тициана и Тинторетто), испанцев (Веласкеса и Мурильо), французов (Пуссена и Делакруа), художников фламандской и голландской школ… Она была размещена в трех городах — во Флоренции, в Петербурге и в Нижнем Тагиле. Современники считали, что Н. Н. Демидов владел одним из самых богатых частных собраний в мире.

Граф Д. П. Бутурлин с некоторой иронией сообщал, что Николай Никитич зажил во Флоренции «владетельным князьком второй руки». А еще граф писал о Н. Н. Демидове:

* * *

Н. Н. Демидов жил как князь. А потом он решил и впрямь стать князем. При наличии денег и необходимых знакомств это не составило труда. В 1825 году близ Флоренции он приобрел часть древнего аббатства Сан-Донато и отстроил там роскошный дворец. Потом он купил у своего промотавшегося приятеля титул князя Сан-Донато за два миллиона рублей (на это, кстати, Николай I сказал: «Пусть он там только и остается князем»). В Сан-Донато Н. Н. Демидов завел свою собственную гвардию в три тысячи человек, одел ее в особую форму. Между Флоренцией и Сан-Донато он пустил дилижансы для всех желающих посмотреть на сибирскую роскошь, перенесенную в Италию.

Заметим, что местная итальянская прислуга боялась и уважала Н. Н. Демидова, но в тайне считала, что дух Святого Донато рано или поздно отомстит еретику, приехавшему с севера, за осквернение святыни. Что касается монахов, то они возненавидели нового соседа и многие годы использовали любые возможности, чтобы выбивать из русского миллионера все новые и новые деньги. Неукротимые служители культа вредили Н. Н. Демидову и другими способами, они обливали по ночам его роскошные сады и клумбы химическими веществами, после чего все растения гибли. «Движение сопротивления» закончилось для них потерей монастыря.

* * *

По примеру Д. П. Бутурлина Н. Н. Демидов в 1822 году также устроил свою домовую церковь. На первом флорентийской жизни Демидовых, то есть до покупки Сан-Донато, они жили в палаццо Серристори, у стен которого впоследствии был установлен памятник Н. Н. Демидову. Церковь помещалась не в самом дворце, а в небольшом наемном помещении у моста Делле Грацие. Когда же Демидовы переехали в Сан-Донато, они выстроили там новый храм.

Первый постоянный священник Никольского храма в Сан-Донато, отец Платон Травлинский, приехал в 1857 году. С этого времени демидовский храм стал центром духовной жизни русских тосканцев.[1]

А вообще палаццо Серристори находился в квартале Сан-Никола за рекой Арно. Квартал этот был бедный, и Н. Н. Демидов развил и здесь бурную благотворительную деятельность. Ее размах поражал флорентийцев. Он основал и содержал до конца жизни приют для престарелых, аптеку, бесплатную начальную школу на 160 мальчиков из бедных семей. Для того чтобы школа не прекратила своего существования и после его смерти, он сдал в аренду городским властям два флигеля, примыкающих к палаццо Серристори с условием, что арендная плата пойдет на содержание школы.

* * *

После смерти Н. Н. Демидова благодарные флорентийцы в 1871 году поставили ему большой мраморный памятник. Памятник установлен на средства города, и стоит он вблизи демидовского приюта, на выходящей на набережную Арно уютной площади. Его поставил скульптор Лоренцо Бартолини. Н. Н. Демидов в центре композиции изображен в виде римского сенатора, обнимающего своего сына. Женская фигура, сидящая с лавровым венком у ног сенатора, символизирует Признательность населения Флоренции. По углам постамента — четыре статуи-аллегории: Природа, Искусство, Милосердие и… Сибирь — источник несметных богатств Демидовых (Сибирь единственная целиком одетая и в шляпе — образ холода).

Площадь, на которой стоит памятник, сейчас называется Piazza Demidoff (площадь Демидова). Это закономерно — здесь стоит палаццо, где он жил, тут же — школа, им основанная. Кстати сказать, для русского во Флоренции весьма патриотично назначать встречу не «у Давида», а «у Демидова».

Н. Н. Демидов умер в 1828 году. Своим двум сыновьям от брака с Е. А. Строгановой, умершей в 1818 году, Павлу и Анатолию (дочь Александра и сын Николай умерли в 1800 году), Н. Н. Демидов оставил наследство вдвое больше полученного им от своего отца.

* * *

Анатолий Николаевич Демидов родился в 1812 году во Флоренции.

В молодости он служил в Министерстве иностранных дел и состоял при русском посольстве сначала в Париже, затем в Риме и в Вене. После смерти отца он проживал почти постоянно близ Флоренции в своей роскошной вилле Сан-Донато, что страшно злило Николая I, всегда испытывавшего к нему живую антипатию.

Унаследовав от отца колоссальное богатство, чистый годовой доход с которого доходил до двух миллионов рублей в год, А. Н. Демидов в 1835 году основал во Флоренции несколько шелкопрядилен для обеспечения работой бедняков, которые, однако, к 1840 году прекратили свое существование, поглотив огромное состояние.

Собрание замечательных произведений живописи, ваяния, бронзы и разных других редкостей, доставшееся ему от отца, было так велико, что для размещения его в 1833 году в Санкт-Петербурге было заложено специальное здание на Васильевском острове.

А. Н. Демидов, по примеру отца, также был щедр на крупные пожертвования: он пожертвовал 500 000 рублей на устройство в Санкт-Петербурге дома призрения для трудящихся; вместе с братом Павлом Николаевичем он пожертвовал капитал, на который в Санкт-Петербурге же была устроена детская больница; при Академии наук в Санкт-Петербурге он учредил премию в 5000 рублей за лучшее произведение на русском языке; в 1853 году выслал из Парижа 2000 рублей на украшение церкви Демидовского лицея в Ярославле; пожертвовал в библиотеку лицея все свои издания и несколько других ценных французских книг; щедро покровительствовал ученым и художникам (между прочим, знаменитая картина «Последний день Помпеи» была написана К. П. Брюлловым по заказу Анатолия Николаевича). Заинтересованный в развитии горного дела в России, А. Н. Демидов в 1837 году снарядил за свой счет (она обошлась богачу-меценату примерно в 500 000 франков) научную экспедицию для изучения южной России и Крыма. В этой замечательной по своим важным результатам экспедиции приняло участие 22 человека, в том числе несколько выдающихся ученых и художников, во главе со знаменитым парижским профессором Фредериком Ле Пле.

^{Анатолий Николаевич Демидов. Художник К. Брюллов}

Будучи страстным бонапартистом, А. Н. Демидов разыскивал по всей Европе всевозможные реликвии, связанные с Наполеоном, и даже учредил на острове Эльба первый из музеев, посвященных императору, купив там резиденцию Сан-Мартино, где тот жил в ссылке. Сейчас этот музей подарен Эльбе.

В этом своем увлечении А. Н. Демидов дошел до того, что даже женился на племяннице Наполеона Матильде Бонапарт, графине де Монфор. Она родилась в Триесте в 1820 году и была дочерью Жерома Бонапарта, младшего брата Наполеона и бывшего короля Вестфалии. Мамой Матильды была родная племяница императрицы Марии Федоровны, матери императора Николая I.

Свадьба А. Н. Демидова и принцессы Матильды Бонапарт имела место 1 ноября 1840 года, и она долгое время находилась в центре внимания флорентийского общества. Дело в том, что двадцатилетняя девушка была дамой весьма экстравагантной. Она воспитывалась в Риме и Флоренции и была известна своим вольным поведением, причем страсть к запретным ощущениям часто влекла ее к весьма сомнительным приключениям.

Несколько лет их совместной жизни были весьма бурными, и когда А. Н. Демидов избил свою супругу хлыстом, та обратилась с жалобой к императору Николаю I с требованием развода. Развод был разрешен в 1846 году при условии выплаты «достойной представительнице рода Бонапартов» огромной пенсии — примерно 200 000 франков в год. Отметим, что после развода Матильда прожила еще почти шестьдесят лет, и все это время она получала положенную пенсию с Нижнее-Тагильских заводов Демидовых. При этом, уехав в Париж, она прихватила с собой бриллианты, которые считались ее приданым, выданным ее отцом. На самом деле, денег у бывшего короля не было, и он продал эти бриллианты А. Н. Демидову за миллион франков накануне свадьбы дочери. Вернуть их назад не получилось.

Матильда со своим любовником Эмильеном де Нёверкерком обосновалась в Париже и открыла там литературный салон. Впоследствии Матильда стала любовницей своего кузена Луи-Наполеона Бонапарта, и вполне возможно, что золото Нижнее-Тагильских заводов помогло тому стать императором Наполеоном III.

Но А. Н. Демидов не унывал. С женщинами у него проблем не было (среди его дам сердца называют герцогиню Валентину де Дино, Марию Калержи, Эрнестину Дюверже, а также Фанни де Ларошфуко, которая даже якобы родила от него сына. Денег у него тоже было предостаточно, и он еще успел прославиться поддержкой искусств во Флоренции, где Демидовыми был основан музей и картинная галерея.

Унаследовав от отца страсть к коллекционированию, А. Н. Демидов создал собственную художественную коллекцию. Перестроенное им имение Сан-Донато он украсил полотнами Александра Декана, Поля Делароша, Эжена Делакруа, Ивана Айвазовского, Ричарда Бонингтона и других художников, смотреть на которые «съезжалась вся великосветская Италия».

Умер А. Н. Демидов в Париже в апреле 1870 года.

* * *

Старший брат А. Н. Демидова, Павел Николаевич Демидов, родившийся в 1798 году, скончался в 1840 году. После смерти Анатолия Николаевича имение Сан-Донато, княжеский титул и меценатские традиции семейства унаследовал его племянник Павел Павлович Демидов, родившийся в 1839 году. Двумя годами позже он купил бывшее имение рода Медичи «Виллу Пратолино», построенную еще в середине XVI века по проекту архитектора и скульптора Бернардо Буонталенти. Приведя ее в порядок, он поселился там, а имение Сан-Донато продал, распродав и значительную часть фамильной коллекции.

Этот человек окончил юридический факультет Петербургского университета, служил при министерствах иностранных и внутренних дел, потом стал Киевским городским головой и егермейстером царского двора, служил в посольствах в Париже и Вене. Из своих личных средств он пожертвовал на пенсии, стипендии и другие пособия в России более миллиона рублей. За заслуги государь российский утвердил за ним титул князя Сан-Донато.

Одно из благодеяний П. П. Демидова увековечено на фасаде кафедрального собора Флоренции. Глядя на сверкающую на солнце бело-зеленую громаду Санта-Мария-дель-Фьоре, трудно представить, что относительно недавно ее фасад был из необработанного камня: в Средневековье у горожан не хватило средств на достройку собора. В середине XIX века отцы города призвали всех состоятельных флорентийцев к пожертвованиям на новый, мраморный фасад. Больше всех выделил П. П. Демидов, за что и увидел потом свой герб на самом почетном месте — справа от главного входа. Кстати, княжеский герб вместе с титулом итальянские Демидовы получили из рук местных правителей, поэтому в нем соединилось уральское кайло и геральдическая лилия Флоренции.

П. П. Демидов умер в 1885 году.

* * *

После смерти Павла Павловича «Вилла Пратолино» была унаследована его женой Еленой Петровной (урожденной княжной Трубецкой). Распорядителем хозяйства стал старший сын Елим Павлович Демидов, родившийся в 1868 году. В декабре 1891 года ему было разрешено пользоваться пожалованным отцу титулом князя Сан-Донато, но лишь в пределах Итальянского королевства.

Последняя итальянская Демидова — Мария Павловна (в замужестве Абамелек-Лазарева) — скончалась в 1955 году бездетной. Она была щедрой благотворительницей, так как сохранила капиталы своей семьи. Ее переписка сохранилась и находится в городском архиве Флоренции. В этой переписке есть целые списки обездоленных русских в разных городах Италии, которым она давала деньги. Все свое имущество она оставила племяннику — князю Павлу Карагеоргиевичу Югославскому. Тот в 1969 году продал «Виллу Пратолино» со всем ее убранством и демидовскими фамильными реликвиями на аукционе «Сотбис», и после разных перипетий оно нашло своего нынешнего хозяина — Флорентийскую провинцию, то есть районную администрацию.

«Виллу Пратолино» и парк площадью 155 гектаров новые хозяева решили превратить в общественный парк-музей «Вилла Демидофф». Он и появился на высоких холмах Болонской дороги, в десяти километрах от Флоренции. На огромной территории парка находится множество памятников разных эпох. П. П. Демидов сохранил и даже отреставрировал старые постройки еще времен Медичи. Одновременно в центре парка он установил памятник своему деду Н. Н. Демидову. Это — копия работы Лоренцо Бартолини, а оригинал находится во Флоренции, рядом с палаццо Серристори.

Несколько лет назад итальянскую общественность взволновало громко объявленное намерение российского правительства вернуть свою зарубежную собственность. В кем-то составленных совершенно абсурдных списках значилась и «Вилла Демидофф». После этого осторожные итальянцы, дабы не тревожить аппетиты России, постановили «Виллу Демидофф» переименовать в «Виллу Медичи». Впрочем, все во Флоренции продолжают называть ее по-старому.

Следующая глава >

Источник: culture.wikireading.ru

22 апреля 1828 года в покоях своей флорентийской виллы в возрасте 54 лет скончался Николай Никитич Демидов. Как писали в одном из некрологов, «…правнук основателя уральской железной империи Никиты Демидовича Демидова, широко известный в России и за её рубежами, меценат, филантроп и верный защитник Отечества…» Об этом печальном событии говорили и писали не только в России. Сыновья покойного – Павел и Анатолий – получали письма соболезнования из Берлина и Парижа, Лондона и Меца, Рима и Флоренции. «Казалось, о кончине батюшки скорбит вся Европа…» – писал Анатолий Демидов.

Николай Никитич вошёл в историю демидовского рода как единственный, кому было установлено пять памятников: два в Италии и три в России. 

Николай Никитич Демидов 

Единственный сын Никиты Акинфиевича Демидова – Николай – родился 9 (22) ноября 1773 года в небольшом селе Чирковицы, в 80 верстах от Санкт-Петербурга. Если быть точнее, то не в самом селе, а на почтовой станции вблизи села. Будущему командору ордена св. Иоанна Иерусалимского и тайному советнику с трудом нашли более-менее чистую и тёплую избу среди дюжины дворов в деревеньке, покинуть которую сразу помешали осенняя распутица и непогода. Только на 13-й день после рождения наследника родителям удалось раздобыть пару лошадей и отбыть из Чирковиц в Петербург.

В начале 20-х годов XIX века Николай Никитич пожелал приобрести «родное село», поручив все хлопоты, связанные с покупкой, своему племяннику Н. Д. Дурново. В 1826-м Николай Дмитриевич отписал дядюшке:

«Почтеннейший Николай Никитич! Некогда вы изъявили желание купить село Чирковицы, в коем родились. Ныне же меня известили, что сие имение продаётся. В оном состоит мужеска пола – 97, женска – 133 души. При нём земли четыре поля по 45 десятин в каждом, новая харчевня и питейный дом, дохода приносит от 10 до 12 тысяч рублей. Просимая за неё цена в 150 тысяч есть совершенно сумасшедшая, ибо в нынешнее время подобной никто и не слыхивал…» 

Демидов, узнав о цене, отказался от покупки, однако сыновья Николая Никитича после его смерти решили увековечить память об отце в Чирковицах и в 1830 году начали переговоры с хозяином села об установке там памятника. Владелец Чирковиц А. И. Блок на протяжении шести лет затягивал переговоры, выдвигая разные условия, часть из которых была явно надуманная, и лишь в 1837 году дал согласие на установку памятника. К тому времени уже были готовы и проект памятника, выполненный известным архитектором Е. И. Диммертом, и модели для отливки частей монумента, и смета на изготовление, транспортировку и установку памятника. В июле 1838 года в присутствии хозяина деревеньки, местного священника, шести десятков селян и двух приказчиков Нижнетагильского завода памятник был торжественно открыт. 

Памятник Н. Н. Демидову в селе Чирковицы (фото 2011 г.) 

«Памятный столп», как его называли местные жители, представлял собой колонну на кубическом постаменте, декорированном венками и лентами. Вершину колонны венчала чаша «вечного огня», который зажигали в день рождения Николая Никитича и день его смерти. Одним из непременных условий содержания памятника в Чирковицах были регулярные «жертвования» местной церкви, которые осуществлялись Анатолием Николаевичем, а затем и Павлом Павловичем Демидовыми.

Весной 1885 года последний «транш» чирковицкой церковной общине был произведён со счетов Елима Павловича Демидова, после чего финансирование прекратилось. Правда, осенью 1903-го, в 130-ю годовщину со дня рождения прадеда, в Чирковицы приезжали Елим и Анатолий Павловичи. Пообещав электрифицировать памятник, правнуки раздали местным жителям гостинцы и уехали, чтобы больше никогда не вернуться в «родное село» своего прославленного предка. 

Постамент памятника Н. Н. Демидову в Чирковицах (фото 2011 г.) 

Памятник устоял в неспокойные годы Октябрьской революции и Гражданской войны, выжил в годы Великой Отечественной и сохранился до наших дней.

По замыслу сыновей Николая Никитича, монумент в Чирковицах должен был стать первым из трёх, которые они намеревались установить в память о родителе. Однако в силу неуступчивости владельца села, первыми появились на свет памятники в Нижнетагильском заводском посёлке и во Флоренции.

Каждый из этих памятников имеет свою историю. Начнём, пожалуй, с итальянского.

Первыми, буквально через месяц после смерти «комендаторе Николя Демидофф», с инициативой установить ему памятник выступили жители Флоренции. В письме к сыновьям Николая Никитича флорентинцы просили позволения установить «величайшему русскому меценату и жертвователю» памятник на одной из площадей города. Тронутые таким неожиданным предложением Павел и Анатолий Николаевичи не только дали согласие, но и сами оказали помощь инициативной группе деньгами и участием. К работе над памятником братья привлекли известного итальянского скульптора Лоренцо Бартолини, оплатив его работу и затраты на материал.

Выйдя в отставку с государственной службы, Николай Никитич Демидов в 1822 году перебрался во Флоренцию в должности российского посланника в Великом герцогстве Тосканском. С первых же дней пребывания во Флоренции Николай Демидов был прозван «странным русским»: местные жители долго не могли понять, почему один из богатейших людей России поселился в Ольтрарно – беднейшем районе города. Почти год прожил «странный русский» в гостиничном доме церкви Сан-Николо, но затем поселился в палаццо Серристори у моста Делле Грацие. Граф Бутурлин, не раз бывавший в гостях у Демидова, с иронией писал по этому поводу:

«Николай Никитич зажил здесь, во Флоренции, владетельным князьком второй руки. Нанимаемый им палаццо Серристори представлял пёструю смесь публичного музея с обстановкой русского вельможи. […] Тут были и французские секретари, и итальянские конторщики, и приживалки, и воспитанницы… Сверх сего штата постоянно проживали у него бездомные игроки и паразиты…»

О том, что Николай Никитич являлся щедрым благотворителем, основал и содержал до конца жизни приют для престарелых во Флоренции, аптеку, бесплатную начальную школу для 160 мальчиков из бедных семей, Бутурлин почему-то не вспоминал. В 1823 году Н. Н. Демидов покупает у монастыря заболоченный участок земли в полукилометре к северо-востоку от Парка Кашине и начинает строить здесь резиденцию, впоследствии получившую название вилла Сан-Донато. Вилла в неоклассическом стиле строилась почти восемь лет под руководством архитектора Джован Баттиста Сильвестри. Здесь разместилась ценнейшая коллекция картин и других предметов искусства, которые Демидовы скупали по всей Европе.

Поначалу предполагалось, что памятник от благодарных флорентинцев будет установлен именно на вилле Сан-Донато. Постамент и центральная фигура скульптурной композиции были готовы к 1832 году. Но затем начались трудности. Большая часть мрамора, приобретённого для памятника, оказалась бракованной. Несколько лет ушло на поиск мрамора нужных оттенка и качества. Затем скульптору пришла мысль поменять концепцию памятника, на согласование которой с заказчиком ушло ещё два года. Несколько раз возникали споры об оплате трудов скульптора, которые также отодвигали завершение работ. В итоге на изготовление памятника ушло 19 лет, и за год до своей кончины Лоренцо Бартолини сдал работу Анатолию Демидову. Качество выполненных работ не понравилось Анатолию Николаевичу, но заставить Бартолини исправить все замечания он уже не мог: скульптор был тяжело болен и практически не вставал с постели. Окончательно памятник был завершён лишь в 1871 году. Ученик Бартолини Паскуале Романелли сдал работу внуку Н. Н. Демидова. В акте, составленном после приёмки памятника, Павел Павлович написал: «Наконец-то»… 

Весь памятник представлял собой «скульптурную группу аллегорического характера».

В центре композиции расположена фигура самого Николая Никитича Демидова, изображённого в виде римского сенатора и обнимающего своего сына. У ног благотворителя находится женская фигура с лавровым венком, которая символизирует признательность населения Флоренции. По углам постамента располагаются четыре аллегорические скульптуры – «Природа», «Милосердие», «Искусство» и… «Сибирь». 

Фрагменты памятника Н. Н. Демидову во Флоренции 

Тогда же было принято решение поместить композицию на площади Мулина ди Сан-Джорджио, примыкавшей к Палаццо Серристори, которая после установки памятника была переименована в Площадь Николая Демидова (Piazza Niccola Demidoff).

О втором флорентинском памятнике Николаю Никитичу, который был установлен в 80-х годах XIX века в парке другой демидовской виллы – Медичи ди Пратолино – известно лишь то, что он был изготовлен по заказу Павла Павловича Демидова и в 1944 году был полностью уничтожен в ходе налётов авиации союзников.

Наверное, справедливо, что первым памятником Н. Н. Демидову стал памятник, установленный в Нижнетагильском заводском посёлке – сердце демидовской «железной империи» на Урале. Его история не менее интересна, чем история памятника во Флоренции.

В 1789-м, после смерти отца, Николай Никитич становится владельцем восьми заводов на Урале. Согласно завещанию, ему отходили Нижнесалдинский и Верхнесалдинский, Нижнетагильский и Черноисточинский, Висимо-Уткинский и Висимо-Шайтанский, Лайский и Выйский заводы, а также пристань на реке Чусовой, более 11 500 душ крестьян и ряд домов в Москве и Петербурге. Но кроме солидного наследства, родитель оставил сыну «вовсе упадошное производство и изрядную сумму долгов».

Как писал впоследствии сам Николай Никитич, «…батюшка последние десять лет совершенно забросил заводские дела, отчего они расстроились необычайно, не принося никакого дохода, а лишь чиня убытки».

Пока юный Демидов находился на военной службе, продвигаясь по карьерной лестнице, времени основательно заняться заводами у него не было. Не было и средств, которые необходимо было вложить в техническое перевооружение заводов. Приходилось брать в долг у родственников и даже у заводских приказчиков, чтобы хоть как-то поддерживать заводы в рабочем состоянии. Всё, что удалось ограниченному в средствах молодому Демидову, – это спасти свои заводы от полной остановки.

Положение кардинально изменилось после его женитьбы на Елизавете Строгановой. Этот брак, который вопреки всем слухам и историческим анекдотам был всё-таки больше по любви, нежели по расчёту, принёс Николаю Никитичу не только право распоряжаться солидным приданым, но и открыл ему дорогу к многомиллионным финансовым ресурсам строгановского семейства.

Портрет Е. А. Демидовой-Строгановой (худ. Роббер Лефевр) 

В 1806 году, заручившись поддержкой новых родственников, Николай Демидов вместе с молодой женой приезжает на Урал, где лично составляет план реконструкции своих заводов, производит на них ряд кадровых перестановок и проводит мероприятия по изменению стратегии развития своего хозяйства. Всё это уже через три года даёт положительный результат: заводы начинают приносить прибыль, появляются новые рынки сбыта, в том числе и за рубежом. Изменяет Николай Никитич и подход к распределению прибыли, вкладывая большую её часть в реконструкцию производства, развитие заводских посёлков и обучение персонала. При нём на уральских заводах открываются, говоря современным языком, научно-производственные предприятия, где талантливые механики и металлурги разрабатывают и внедряют в производство новые машины и механизмы, испытывают новые технологии. Большое внимание Н. Н. Демидов уделяет и развитию «побочных промыслов»: на заводах открываются «фабрики» (цеха) по производству сельскохозяйственного инструмента и домашней утвари – подносов, самоваров и посуды; осваивается выпуск новых видов продукции из чугуна и железа – балконов, лестничных маршей, мостов.

Портрет Н. Н. Демидова (худ. Сальватор Тончи) 

Немалую часть своих прибылей Николай Никитич тратил на «общественные нужды». В 1807 году он передал большое каменное здание в Гатчине для местного Сельского Воспитательного дома. В 1812-м собрал на свои средства полк, который содержал до конца войны с французами и лично, в должности шефа этого полка, принимал участие в боях, в том числе и в знаменитом Бородинском сражении. В 1813 году он преподнёс в дар Московскому университету весьма ценную коллекцию, состоявшую более чем из 3000 экземпляров редких минералов, раковин и чучел животных, чем, по сути, положил начало новому Музею естественной истории. В 1819-м Николай Никитич внёс в комитет оказания помощи инвалидам войны «скромный взнос» в размере 100 000 рублей. После наводнения в Петербурге в 1824 году он пожертвовал 50 000 рублей в распоряжение комитета для оказания помощи наиболее пострадавшим от наводнения жителям города. В 20-х годах XIX века на щедрые пожертвования Н. Н. Демидова были построены Триумфальные ворота в Петербурге, госпиталь в Лаишеве Казанской губернии, тюремной больницы в Перми, ряд памятников Южной и Малой России. В 1825 году он передал свой дом в Москве для устройства «Дома трудолюбия» и выделил 100 000 рублей на его перестройку и содержание. В Нижнем Тагиле на средства Николая Никитича были реконструированы провиантские склады, построено каменное здание заводского госпиталя, созданы Выйское училище и художественная школа.

После смерти Николая Никитича было оглашено его завещание, в котором он просил похоронить его «при церкви, где был крещён», то есть во Входо-Иерусалимском соборе на Нижнетагильском заводе. Вслед за забальзамированным телом покойного из Флоренции были привезены некоторые документы, в том числе и несколько предыдущих завещаний, в которых Николай Никитич просит своих наследников «устроить» фамильную усыпальницу при храме, «чтобы навсегда пребывать с заводами, кои дали благосостояние мне, моим сыновьям и их будущим потомкам». Идея родителя пришлась по душе Павлу и Анатолию, но вскоре выяснилось, что оборудовать усыпальницу под Входо-Иерусалимской церковью невозможно – перепланировка подалтарного пространства могла серьёзно повредить сооружение.

Николая Никитича всё же похоронили «по силе завещания» под Входо-Иерусалимской церковью в 1829 году, а вскоре сыновья решили установить «при заводе» памятник родителю. Выбор Павла и Анатолия пал на известного французского скульптора, ученика Огюстена Пажу, специалиста по античной скульптуре Франсуа Жозефа Бозио (François Joseph Bosio).

Франсуа Жозеф Бозио (рис. 1820 г.) 

Франсуа Бозио получил заказ на изготовление памятника в 1830 году, и через пять лет памятник, выполненный так же, как и итальянский, в «аллегорическом стиле», был готов. Ещё через год его доставили в Нижнетагильский посёлок и установили на площадке перед строящейся церковью Св. угодников Николая, Павла и Анатолия, или, как её чаще называли у нас, Выйско-Николаевской (или Выйско-Никольской). Почему именно там?

Дело в том, что по поводу места установки памятника у Павла и Анатолия Демидовых возникли разногласия. Павел Николаевич, инициировавший строительство на Вые новой церкви с родовой усыпальницей, считал, что памятник отцу должен находиться перед входом в храм, а прах Николая Никитича должен быть помещён в усыпальницу первым, как основателя рода. Анатолий был не против строительства Выйско-Никольской церкви, но был убеждён, что останки родителя надо захоронить там, где он просил. Но Павлу удалось убедить младшего брата в правильности своего варианта, и памятник первоначально установили на Выйском поле. После смерти Павла Анатолий распорядился перевезти памятник. Весной 1843 года его демонтировали и установили на площади между зданием Главного заводоуправления и Входо-Иерусалимской церковью, где он и оставался до тех пор, пока к власти в стране не пришли большевики. 

Памятник Н. Н. Демидову в Нижнетагильском посёлке (фото конца XIX – начала ХХ вв.) 

Вот как описывал памятник в 1917 году известный краевед и журналист Ф. П. Доброхотов:

«Памятник имеет аллегорический характер. Из-за чугунной решётки поднимается мраморный четырёхугольный пьедестал, на котором находятся две фигуры: коленопреклонённая женщина в короне и древнегреческом костюме; ей протягивает руку Демидов, одетый в придворный кафтан с орденами и лентой. Смысл этой группы толкуется различно: кто в фигуре женщины усматривает Россию и справедливо возмущается той ролью, которая отведена ей забывшимся Демидовым; кто видит какой-то прообраз какого-то возрождения. Простой народ толкует аллегорию так: женщина – это жена Демидова, который оставляет ей наследство. За него она благодарит “хозяина”… Ниже этой центральной группы по углам пьедестала расположены 4 бронзовые группы, тоже состоящие из двух фигур, мужской и женской. Первая представляет сидящую женщину в древнегреческом костюме, возле неё мальчик с книжкой. Это Николай Демидов учится мудрости у богини. Вторая группа изображает ту же женщину, в подол которой юноша высыпает плоды из рога изобилия – это юноша Демидов приносит своей учительнице-богине плоды своего просвещения. В третьей группе Демидов представлен уже возмужалым, одетым в военный мундир; здесь он изображается защитником Родины, которую олицетворяет женщина с очень опечаленным лицом. И, наконец, в четвёртой группе Демидов в старости, когда он является покровителем наук, искусств и торговли, представленных тоже в виде женщин… Несмотря на то, что мелкие аксессуары мифологических групп сняты и хранятся в музее (медный плужок, снопы, плоды, лопаты, кирки, копья, щиты и прочее), памятник всё же имеет большой художественный интерес…» 

Памятник и его фрагменты 

В 1918 году Нижнетагильский совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов постановил «снести памятник эксплуататору трудового народа Демидову». В защиту памятника выступили члены Тагильского общества изучения местного края во главе с будущим первым директором городского краеведческого музея Александром Словцовым, который обратился с вопросом сохранения памятников истории и архитектуры к тогдашнему наркому просвещения А. В. Луначарскому. Но «охранная грамота» наркома просвещения запоздала: скульптурная группа памятника была демонтирована и вывезена в неизвестном направлении, а пьедестал разобран. В Нижнем Тагиле осталась только решётка, ограждавшая памятник, которую позднее использовали для изготовления ограды памятника Ленину. По сведениям Александра Словцова, «аллегорические фигуры» тагильского памятника Демидову были замечены во дворе московского электролизного завода. Скорее всего, они были отправлены на переплавку. 

Последним и самым молодым памятником Николаю Никитичу стал его бюст, установленный 9 октября 2007 года напротив гостиницы «Северный Урал». Эпопея с его появлением длилась аж с 1992 года, когда на площадке в Комсомольском сквере был заложен первый камень в основание будущего памятника. Автором бюста стал скульптор Олег Подольский. 

О. В. Подольский у рабочей модели бюста

При установке памятника рабочие наткнулись на остатки другой тагильской легенды – памятника царю-освободителю, переделанному в 1918-м в памятник Свободе и снесённому в 30-х годах при освобождении места под памятник Сталину. 

Казалось бы, в истории с памятниками Николаю Никитичу можно ставить точку. Но в 2014 году администрацией Нижнего Тагила было озвучено намерение воссоздать памятник Н. Н. Демидову работы Франсуа Бозио и установить его почти на том же самом месте, где он стоял с 1843 года. О серьёзности намерений говорит и закладочный камень с пояснительной табличкой, установленный на площадке перед зданием бывшего Главного заводоуправления. 

Впрочем, в России существует ещё одно сооружение, которое может по праву считаться памятником Николаю Никитичу Демидову. Это церковь Сергия Радонежского, возведённая в 1814-1818 годах в подмосковном селе Алмазово. Здесь, в доставшемся по наследству от отца имении, по окончании Отечественной войны 1812 года Николай Никитич на свои средства и при личном участии построил храм в честь победы над Наполеоном и во славу русского оружия. В 1999 году церковь, сильно пострадавшую в ходе двух войн, отреставрировали и заново освятили. Дважды в год – в день рождения Николая Никитича и в день его смерти – здесь проходят службы в память о нём. 

«Демидовская» церковь Сергия Радонежского в Алмазово (фото 2010 г.) 

Дмитрий Кужильный и Сергей Волков специально для АН «Между строк»

Другие выпуски проекта «Город-лабириНТ»

Источник: mstrok.ru

Оба географические местности связаны с родом Демидовых.

Сан-Донато. Флоренция.

Первым из Демидовых, появившихся в столице Тосканы, был Николай Никитич Демидов, правнук знаменитого Никиты Демидовича Антюфеева, сподвижника Петра I, сделавшего при царе-новаторе огромное состояние. Сын последнего Акинфий продолжал дело отца и в 1726 году вместе с братьями и нисходящим потомством был возведен во дворянство по Нижнему Новгороду.

Третье поколение Демидовых уже было интеллектуалами. Никита Акинфиевич покровительствовал ученым и художникам, состоял в переписке с Вольтером, а в 1799 году учредил при Академии художеств премию-медаль «За успехи в механике».

Интересующий нас Николай Никитич предпочел предпринимательству военную и дипломатическую карьеру. Начав службу адъютантом при князе Потемкине во время Второй турецкой войны, он в 1815 году переселился во Флоренцию, заняв должность русского посланника при Тосканском дворе.

В городе на реке Арно, где он умер в 1828 году, Николай Никитич составил богатейшую картинную галерею. Он с удовольствием заказывал известным художникам собственные портреты и портреты членов своей семьи. Изображения Николая Демидова принадлежат итальянскому художнику Карло Морелли и великому скульптору Антонио Канове. Портрет жены князя Елизаветы Александровны был заказан любимому портретисту Наполеона Роберту Лефевру. Причем, художник получил за эту работу такую сумму, которая позволила ему несколько лет жить безбедно.

Уже здесь невольно напрашиваются параллели с Лоренцо Великолепным, вышедшим из семьи банкиров и употребившим огромное состояние на поддержку искусства. Однако подлинным последователем Медичи стал сын Николая Демидова Анатолий Николаевич. Проживая в основном за границей и лишь изредка приезжая в Россию, он щедро, как и его предки, покровительствовал ученым и художникам. В 1837 году на его средства была снаряжена экспедиция в Южную Россию. Он же дал средства на путешествие по России и Тоскане французского художника Дюрана, издавшего затем в Париже альбомы видов.

Анатолий Николаевич обогатил ценнейшую коллекцию картин и скульптур, собранную его предками, которая ныне рассыпана между Италией и Россией. Он дружил со многими художниками, был заказчиком Эжена Делакруа, однако он по-настоящему вписал свое имя золотыми буквами в историю русского искусства благодаря тому факту, что покровительствовал Карлу Брюллову, с которым познакомился в 1827 году в Неаполе.

Анатолий Демидов стал заказчиком знаменитой картины «Последний день Помпеи», удостоившейся оглушительного успеха в Италии и позже выставлявшейся в парижском Лувре.

Создал Брюллов портреты и самого Анатолия Николаевича. Дошедшая до наших дней переписка между великим русским художником и его меценатом показывает непростые отношения между творческой личностью, находящейся в постоянных поисках, и богачом, готовым платить большие деньги за заказанные им шедевры, но и ожидающим выполнения работы в срок. Однако несмотря на мелкие разногласия и недовольства, Анатолий Николаевич обладал достаточным тактом и терпением, чтобы понять «муки творчества» гениального художника, к которому относился с неизменной симпатией и уважением.

Анатолий Николаевич пустил глубокие корни во Флоренции. Еще его отец купил у монахов ордена «Святого Креста» болотистую территорию за чертой города, вблизи церкви Сан-Донато ин Польвероза, которую постепенно начал обустраивать. Возведение величественной виллы по проекту архитектора Джован-Баттисты Сильвестри началось в 1822 году и было закончено в 1831 году при Анатолии Николаевиче, который получил от Великого герцога Леопольда II титул князя Сан-Донато.

Обосновавшись на вилле, Анатолий Демидов перевез туда семейную художественную коллекцию, находившуюся до этого во дворце Серристори.

Сохранилась литография 1822 года, изображающая внешний вид виллы в неоклассическом стиле с главным зданием и двумя боковыми корпусами.

О внутреннем убранстве виллы дают представления некоторые работы художника Жана-Баптиста-Фортуна Де Фурнье 1841 года. На них можно видеть купол, расписанный Доменико Морелли, который увенчивал большой бальный салон.

Вилла была окружена великолепным парком в английском стиле. Особенно привлекали внимание визитеров большие оранжереи, известные на всю Европу, в которых росли экзотические растения, завезенные с разных континентов. В 1836 году Анатолий Демидов организовал производство шелка, для чего занялся разведением шелковых червей.

На вилле в Сан-Донато выращивались породы экзотических животных. Был на вилле свой театр, оборудованный по последнему слову техники, а также ипподром и канал, где устраивались соревнования на каноэ.

В 1841 году Анатолий Демидов породнился с семьей Бонапартов, женившись на племяннице Наполеона I Матильде. Это побудило его построить на острове Эльба виллу Сан-Мартино, где сейчас размещается музей Наполеона.

Вилла в Сан-Донато серьезно пострадала в годы Второй мировой войны. Сегодня в бывшем дворце Демидовых размещаются мастерские и склады. Часть площади перед главным входом занимают жалкие бараки, а парк застроен современными домами.

Больше повезло зданию, в котором когда-то находилась домовая церковь Демидовых. Сегодня она носит имя Церкви Христа и располагается на улице Сан-Донато. Ее большой купол напоминает купол римского Пантеона, а снаружи она украшена пронаосом в классическом стиле с четырьмя монументальными коринфскими колоннами.

Благодаря Анатолию Николаевичу во Флоренции появился памятник его отцу.

Николай Демидов был известен тем, что подарил городу основанные им детский приют и школу. Памятник, заказанный итальянскому скульптору Лоренцо Бартолини вскоре после смерти Николая Никитича, долгое время находился на вилле в Сан-Донато, а в 1871 году был установлен на набережной реки Арно. Выходя на площадь, носящую имя Демидова, под стеклянным навесом властно бросается в глаза величественный мраморный монумент, центральная группа которого, поднятая на постаменте, изображает Николая Демидова в тоге римского сенатора, прижимающего к груди сына. Женская фигура, символизирующая признательность, преподносит ему лавровый венок. Четыре статуи по углам символизируют Природу, Искусство, Милосердие и Сибирь – последняя держит на руках бога богатства Плутоса, намекая на происхождение огромного состояния этой семьи.

Помимо этого скульптурного ансамбля, украшающего городской ландшафт, следы присутствия Демидовых можно найти в крупнейшей флорентийской художественной галерее – Палаццо Питти, где этой выдающейся семье посвящен целый зал. Главным украшением его, без сомнения, является большой конный портрет Анатолия Демидова кисти Карла Брюллова. Художник создавал его на протяжении многих лет, то забрасывая работу, то, по настоятельным просьбам заказчика, возвращаясь к ней, однако некоторые историки искусства склонны считать, что портрет так и остался незаконченным и после смерти Брюллова его заканчивал другой художник.

Кроме картины Брюллова, в Демидовском зале можно увидеть другие произведения из семейной коллекции, как портреты членов семьи Бонапарта работы итальянских и английских мастеров, миниатюрную копию памятника Николаю Демидову, а также предметы мебели, из которых обращают на себя внимание великолепные малахитовые кресла и стол.

Однако самое значительное присутствие Демидовых для русских, живущих или приезжающих во Флоренцию, ощутимо, без сомнения, в русской православной церкви, расположенной на улице Льва X.

Первая передвижная церковь появилась в городе еще во времена Екатерины II, но только в конце XIX века немногочисленная русская община серьезно задумалась о строительстве здания церкви. Эту идею поддержала великая княжна Мария Николаевна, дочь Николая I, которая провела во Флоренции зиму 1873 года, а Демидовы как самая известная из аристократических семей в городе сделала значительные пожертвования.

Здесь следует сказать несколько слов еще об одной ветви этой знаменитой династии. Анатолий Николаевич Демидов не имел детей, и после его смерти титул князя Сан-Донато унаследовал его племянник Павел Павлович. Выпускник юридического факультета Санкт-Петербургского университета, он служил в посольствах в Париже и Вене, а также занимал пост советника губернского правления в Каменец-Подольске и в 1871–76 годах был киевским городским головой.

Начиная с 70-х годов XIX века его судьба связана также и с Флоренцией. Павел Павлович, помня о щедрости и огромной благотворительной деятельности своих предков, занял главное положение среди русской колонии. Он подарил для новой церкви убранство домовой церкви Демидовых, находившейся на вилле в Сан-Донато.

Первый камень русской церкви во Флоренции был заложен в 1899 году, в 1902 году закончено строительство нижней «зимней» церкви (с убранством Демидовых), которая была освящена в честь Святителя Николая Чудотворца в память о домовой церкви семьи.

При виде этой небольшой церковки из красного кирпича и серого камня с чешуйчатыми куполами и сияющими на солнце золотыми крестами посреди пустынной улицы, застроенной типичными итальянскими домами, невольно сжимается сердце – так она напоминает в миниатюре иными своими чертами и московский храм Василия Блаженного, и петербургский «Спас на крови». С последним ее роднит то, что архитектор Преображенский увенчал стены кокошниками, в которых изображены крылатые серафимы, по подобию тех, которые сделал для петербургской церкви Виктор Васнецов.

Верхняя «летняя» церковь освящена в честь Рождества Христова в память о первой передвижной церкви во Флоренции. Здесь привлекает внимание великолепная входная дверь в храм, вырезанная из орехового дерева, также происходящая из домовой церкви Демидовых. Она была сделана в ателье братьев Барбетти и состоит из двадцати барельефов, иллюстрирующих Ветхий Завет.

После смерти Павла Павловича его вдова Елена Трубецкая сделала значительные пожертвования в церковную казну, а их дочь Мария, в замужестве княгиня Абамелек-Лазарева, вместе с графиней Родоканаки-Ралли финансировала постройку жилья для клера, расположенную в саду.

Во время второй мировой войны вилла Сан-Донато была разорена квартировавшими в ней немцами. После войны вилла отошла к флорентийской администрации, и вскоре рядом с ней вырос новый городской квартал. Ныне можно увидеть только сильно обезображенный усадебный дом, в котором размещаются склады и коммунальные квартиры, обветшавшие здания Одеона (театра) и домашней церкви, а также парадные ворота, давно утратившие свою былую роскошь. Напоминанием о погибшей усадьбе служат названия главных улиц нового квартала, расположенного на территории парка: виа Сан-Донато и виа делла Вилла Демидофф.

Сан-Донато. Нижний Тагил.

Станция же "Сан-Донато" появилась в 1878 году, когда была запущена Уральская горнозаводская железная дорога, она соединяла рудники и заводы. На нее выходили пути, соединяющие Высокогорский и Меднорудянский рудники, Нижнетагильский и Выйский заводы. В начале XX века в железоделательной промышыленности Урала разразился кризис. Одним из мероприятий по выводу из него было превращение Сан-Донато в узловую станцию, куда перенесли основной склад продукции заводов. Через неё же связали построенную в 1908-1911 гг Алапаевскую (Салдинскую) железнодорожную ветку, напрямую соединившую Салдинские заводы с промышленными предприятиями Нижнего Тагила.

Геологические исследования начала 20-го века, которые здесь проводились с 1911 по 1919 годы, позволили в
1924 году утверждать о наличие здесь рудного месторождения, которое получило название рудник имени III Интернационала, потом это название перешло и на посёлок. 1927 год является начальной точкой отсчёта промышленного запуска рудника, в августе рудник заработал и на гора выдал первые килограммы медной руды. Постепенно название рудника перекачивало на название поселка, который так и называется "Рудник III Интернационала", в простонародье – "Рудник".

Со станцией "Сан-Донато" связано еще одно событие, в 1936 году, в своём служебном вагоне, был арестован Юрий Пятаков, соратник Николая Бухарина, а на тот момент бывший первым заместителем наркома тяжелой промышленности СССР товарища Серго Орджоникидзе. После пыток в коммунистических застенках он полностью признал свою вину и через несколько месяцев был расстрелян.

В 1941-1945 годах Рудник был награжден орденом Трудового Красного Знамени, кроме того, неоднократно добивался звания "Лучший рудник СССР" и получил переходящее Красное знамя ГКО.

В войну рядом с Тагилом гостеприимно открыл свои двери для военнопленных концлагерь № 153. Одно из его отделений находилось на станции Сан-Донато, второе на Руднике. До 1948 года почти 70% подземных рабочих шахт составляли военнопленные и заключенные.

На кладбище «Рудник» целых три мемориала на месте захоронения военнопленных. Два находятся на центральной аллее, в самом её конце. Это памятник японским военнопленным (Западные демократии воевали с Японией в течении всей Второй Мировой, СССР объявило ей войну в 1945. После войны западные страны помогли поверженной стране, СССР же в течении почти десяти лет использовало военнопленных в качестве рабов на стройках социализма.) и ограда, в которой расположен мемориал венграм и немцам.

В середине 50-х годов Рудник был закрыт, а в середине 80-х было снесено здание вокзала.

Микрорайон Нижнего Тагила "Рудник III Интернационала" сейчас живет своей особой жизнью, но, как говорят, это совсем другая история…

Два совершенно разные Сан-Донато. Создание обоих связано с родом Демидовых. Расцвет первого связан с его меценатством, второе – с трудом. Но оба оказались неудел со второй половины 20-го века. Оба микрорайона влачат бедное существование…

Фото и информация:
http://www.svoboda.org/content/article/389336.html,
http://bigcitybuzz.ru/2011/04/san-donato/,
http://www.mecenat-and-world.ru/45-48/barancheeva2.htm,
http://forum.po-miry.ru/index.php?showtopic=109&st=0&

Источник: nashe-nasledie.livejournal.com