Часовня медичи флоренция
Есть во Флоренции местечко, которое 6 лет было моей идеей фикс: капеллы Медичи. В первый наш визит они еще закрывались по понедельникам, как все музеи. Во второй – работали до 13:50 (как периодами бывает и сейчас), и после Уффици мы туда не успели. Ну, как говорится, бог любит троицу.
Собственно, капеллы Медичи (а не капелла, как иногда говорят, Cappelle Medicee, сайт, wiki) – приличных размеров комплекс при церкви Сан-Лоренцо, в целом состоящий из трех помещений: крипты, “капеллы принцев” и новой сакристии, причем только последняя – творение Микеланджело.
Крипта не очень интересная: там проходят выставки всевозможных реликвариев, по большей части поздних, когда ценились количество золота и вычурность форм, а не красота или сюжет (не могу не вспомнить реликварий в Орвието или в соборе в Генуе – какие же замечательные вещи). В крипте же находятся гробницы последнего итальянского кондотьера, родоначальника герцогов Медичи Джованни далле Банде Нере (это он сидит перед церковью в неприличной позе) и его жены.
а самом деле, у церкви Сан-Лоренцо есть еще одна крипта, где похоронены Козимо Старший Медичи и Донателло, но туда людей со стороны не пускают.)
В “Капелле принцев”, конечно, никаких принцев нет – есть герцоги, а это, согласитесь, слегка другой коленкор. Зато с точки зрения декора некоторые принцы могут не просто позавидовать, а съесть свою шляпу (или там галстук, у кого что) от зависти: восьмигранная капелла с вторым по высоте в городе куполом (после купола Брунеллески самизнаетегде) облицована разноцветным мрамором, порфиром и гранитом…
Саркофаги, кроме одного, гранитного, тоже из полихромного мрамора с инкрустацией и герцогскими коронами (жалко, статуй в нишах только две – не доведено дело до конца)…
В основании пилястров гербы “подопечных” городов…
Купол наборный и расписан весьма богато…
Шикарный пол…
В общем, тот редкий случай, когда Исаакиевский собор и Эрмитаж нервно курят в сторонке. Есть повод гордиться.
Особо хочу отметить алтарь: если вы когда-нибудь видели такую инкрустацию, то я – нет.
Честно скажу, я от таких “роскошеств” был в восторге последний раз лет в 12 и с тех пор испытываю к ним лютую ненависть, но не оценить размах и мастерство у меня не хватит совести. Действительно круто.
Что касается новой сакристии (wiki) – есть еще старая (wiki), работы Брунеллески, с декором Донателло и Луки делла Роббиа, – то я себе ее представлял совсем другой. Не знаю, какой именно – может быть, более похожей на церковь, а не на запасник музея? Во всяком случае, надгробия герцогов Урбинского и Немурского, хорошо знакомые мне хотя бы по слепкам в Пушкинском музее, и тут выглядят какими-то не настоящими.
Я помню, какой испытал трепет 2 года назад в Риме, когда оказалось, что с детства знакомый Моисей на гробнице папы Юлия II – такой: желтоватый, мускулистый даже не по форме, а по структуре, когда прожилки мрамора кажутся живой человеческой кожей. Здесь же чувствуется рука мастера, но структура мрамора – не очень (даже немного странно, что Микеланджело так долго его выбирал).
Отдельно хочется сказать про женские фигуры. Для итальянского (и, в целом, европейского) искусства эпохи Возрождения вообще свойственно не уметь изображать женщин и детей. Ощущение, что так проявился запрет на тело в католичестве: даже когда живопись и скульптура ушли от готической диспропорции и обрели анатомическую точность, это коснулось только мужской фигуры, поскольку подмастерьев всегда можно было раздеть, поставить в нужную позу и рисовать часами хоть лицо, хоть тело, добиваясь грамотности расположения мышц и рефлексов.
С женщинами не так. Есть замечательные образцы: тут надо снова сказать про Филиппо Липпи и Сандро Боттичелли с их музами – и противоположные примеры у сиенцев, которым, видимо, категорически не везло с женами. Но одно дело – позировать лицом, а совсем другое – телом. Есть даже ощущение, что художники и жен-то своих не видели голыми при обычном освещении, не то что натурщиц. Так и рождались монстры с грудью на плече или на боку, по принципу “где-то там что-то там у нее есть”. С детьми еще хуже: если младенец Иисус просто похож на уменьшенного восьми-десятилетку, как у Джотто, или на двадцатилетнего юношу, как на греческих иконах, – считай, повезло, может же быть и просто диспропорциональный уродец.
же у Леонардо с его эстетством младенцы не живые – потребовался Рафаэль (пусть и стоящий на плечах Перуджино), чтобы младенцы обрели естественный вид.
Надо сказать, что с младенцами у Микеланджело порядок – он всегда, даже в ранних работах, на младенцах не экономил: видимо, как это ни прискорбно, трупы младенцев ему попадались наряду с трупами взрослых мужчин, которых он вскрывал, тщательно шифруясь от церкви. То ли трупы женщин ему не попадались, то ли слухи об ориентации – не вымысел, но с голыми женщинами, в отличие от одетых, у Микеланджело явно было не очень.
Скажем, ночь – очевидный мужчина с неумело приделанной грудью (еще и такой конфигурации, что в жизни не сыщешь).
Грудь Авроры (Утра) больше напоминает женскую, но фигура по-прежнему мужская, хотя и не столь ярко выраженная, как в случае с Ночью.
На этом фоне Мадонна Медичи на надгробии Лоренцо Великолепного и его брата Джулиано, убитого во время заговора Пации, смотрится эталоном стиля и анатомической точности, хоть и построенной по классическим греко-римским образцам (скажем, лицом Мадонна явно напоминает Афину, а то и Геру, если принимать во внимание нос). Безусловно, видно, что это та же рука, что сделала Рахиль для гробницы папы Юлия II в Риме, а вот единство авторства с ватиканской “Пьетой” может вызывать вопросы: “Пьета” восхитительно современна, а здесь намеренный посыл в античность (в отличие от окружающих Космы и Дамиана, сделанных учениками по эскизам и моделям мастера – эти совсем не смотрятся древними).
В общем и целом, задачу мы выполнили, капеллы Медичи посетили. Мне лично это удовлетворения не принесло – скорее, разочарование. Хотя тут каждый видит по-своему, конечно.
Закрывая другой гештальт, мы пошопились на Mercato di San Lorenzo, прикупив обещанную Мыше пару сумок и пару кошельков. Говорите что хотите, но флорентийская кожа прекрасна, а сторговаться можно всегда. Правда. мне показалось, что ассортимент сумок слегка поуменьшился, но м.б. это только показалось.
Подняв таким образом себе настроение, мы направились в любимое место – монастырь Сан-Марко (wiki). Если вы вдруг здесь не были или путаете флорентийский Сан-Марко с венецианским, обязательно посетите: запомнится надолго, обещаю. (Кстати, в связи с тем, что опять шел дождь, у входа нас встречала девушка, ловкими и быстрыми движениями натягивавшая на наши зонты специальные полиэтиленовые чехлы, чтобы не капало. Мы нервно сглотнули.)
Монастырь был построен в XIII веке, но только в 1437 году перешел в руки доминиканцев.
ручившись поддержкой Козимо Медичи, который привлек великого архитектора Микелоццо и оплатил расходы, монастырь быстро стал одним из важнейших во Флоренции. Вдобавок Козимо организовал при монастыре первую в истории города публичную библиотеку и попросил выделить ему келью для медитаций (в отличие от других монахов, окно в келье у Козимо выходило на север, где меньше солнца, и было размером с ладонь).
Монастырь расписали местные монахи – правда, надо понимать, что это были фра Джованни (Анджелико) и фра Бартоломео. С появлением во Флоренции Савонаролы (которого, на свою голову, пригласили именно Медичи) монастырь стал его штабом, а он сам – настоятелем. Трехкомнатную (в отличие от всех прочих: даже у Козимо все две маленькие комнаты) келью Савонаролы с выставкой орудий для уничижения плоти можно посетить и сейчас.
Экспозиция музея, в основном, состоит из работ фра Анджелико: они размещены на первом этаже, у входа (бывший странноприимный дом) и в зале капитула, на втором в кельях и коридорах (включая одно из лучших “Благовещений” в истории, wiki – только посмотрите на выражение лица Марии!). Отдельно надо сказать про книжные миниатюры в библиотеке второго этажа: насколько же фра Анджелико лучше, тоньше, интереснее своего современника Заноби Строцци, насколько Строцци архаичнее!
Фотографировать в музее нельзя – в кельях за этим довольно строго следят, хотя “Благовещение” все равно массово щелкают с лестницы, где охраннику не видно.
вот внизу можно и поснимать немного, если хочется. Честно говоря, нам хотелось мало, мы ходили и в очередной раз поражались тому, насколько хорош фра Анджелико. Но одну работу частично пощелкали: это “Распятие со святыми” из зала капитула (wiki). Не верится, что это 1442 год: Вероккьо было 7 лет, а Лоренцо Великолепный, Гирландайо, Боттичелли, не говоря уж про Леонардо и Микеланджело, еще не родились. Посмотрите на эти лица и скажите мне, что фра Анджелико прост и примитивен!
Среди других представленных художников – уже упомянутый фра Бартоломео (написавший, кстати, самый известный прижизненный портрет Савонаролы), Паоло Уччелло, ученик фра Анджелико Беноццо Гоццоли, Бартоломео Капорали, Лука и Андреа делла Роббиа и многие другие. В качестве примера – “Тайная вечеря” Гирландайо (wiki): даже кажется, что за 40 лет с момента “Распятия со святыми” живопись шагнула не очень далеко, хотя на самом деле был пройден огромный путь.
В общем, Сан-Марко – место к посещению обязательное.
А для нас во Флоренции есть еще одно обязательное к посещению место: так уж получилось, что традиции зайти поесть “к дуракам” мы не изменяем, несмотря безусловный интерес к другим местам и регулярную критику знатоков, считающих Borgo San Lorenzo отвратительным туристическим районом, а рестораны, где есть русское меню и куриная грудка – не стоящими внимания. Так что – в очередной раз I Matti (сайт).
Брали: риболита, cacio e pepe (пичи с пекорино и черным перцем – просто и потрясающе вкусно, ничуть не хуже местной вкуснейшей аррабиаты), панакотту и восхитительный тирамису (местный точно входит в тройку самых вкусных из тех, что я ел). В общем, “дураки” снова не подкачали. И это хорошо, потому что день подошел только к середине, и нас ждали еще два важных места.
продолжение следует
Источник: j-j-j.livejournal.com
Капелла Медичи является частью монументального комплекса Сан-Лоренцо и расположена позади церкви.
В Капелле устроен музей, который состоит из трех частей-помещений: Крипта Медичи, Часовня Принцев и Новая Ризница. Архитектурное и скульптурное оформление, включая погребальные памятники членам
семьи Медичи, создал Микеланджело.
В мрачной сводчатой Крипте Медичи
покоятся 49 не самых известных младших представителей дома Медичи.
Многие из них оказались здесь в 1791 году по указанию великого герцога Фердинанда III Медичи: несчастные останки сваливали, «не заботясь о приличиях и о том, чтобы как-то отделить их друг от друга». Тела были эксгумированы лишь в 1857 году и перезахоронены в нынешнем порядке.
В Крипте Медичи хранятся сокровища и предметы искусства эпохи Ренессанса и Барокко, принадлежавшие членам семьи Медичи.
Второе помещение Капеллы Медичи — Часовня Принцев, самое дорогое из архитектурных сооружений, построенных по заказу Медичи. Средства на ее благоустройство выделялись 140 лет, до 1743 года, когда династия Медичи уже пресеклась. Мавзолей восьмигранной формы, со вторым по величине куполом во Флоренции,
символизирует славу и богатство семьи Медичи.
Часовня Принцев — единственное сооружение в Европе, оформленное мозаикой из разнообразных сортов мрамора, кораллов и полудрагоценных камней, привезенных из Богемии, Испании, Франции и Греции.
В огромном внутреннем помещении располагаются гробницы шести великих герцогов Тосканских, статуи Фердинанда I и Козимо II, алтарь и резные полы (доделывали с 1929 по 1962 годы) – и все это почти трехсотлетний плод труда резчиков по камню, скульпторов и живописцев.
В центре Часовни Принцев должна была находиться частица Гроба Господня, однако все попытки семьи Медичи приобрести эту реликвию оказались тщетны.
Из Часовни Принцев коридор ведет в Новую Ризницу, один из самых значимых проектов Микеланджело-скульптора и Микеланджело-архитектора. Джорджо Вазари писал: «Микеланджело отделал ее сложным ордером в более разнообразном и более новом духе, чем тот, который когда-либо смели себе позволить старые и современные мастера, ибо новизной столь красивых карнизов, капителей и баз, дверей, ниш и гробниц он создал нечто, весьма отличное от того, что делалось по размерам, по чину и по правилам в соответствии с общепринятым обычаем. И вольности эти весьма приободрили тех, кто, увидев его работу, начал ему подражать; после чего в их украшениях появились новые выдумки, скорее как причуды, чем согласно разуму или правилам. Поэтому художники бесконечно и навеки обязаны Микеланджело за то, что он порвал узы и цепи в тех вещах, которые они неизменно создавали на единой проторенной дороге».
Три стены небольшого, но высокого помещения, увенчанного кессонированным куполом с круглым отверстием в центре,
занимают гробницы, а у четвертой стены перед нишей расположен скромный, по элегантный алтарь: священник, читающий заупокойные молитвы, должен находиться за алтарем, спиной к стене и лицом к гробницам.
Слева и справа от алтаря у стен стоят саркофаги двух Медичи: герцога Джулиано Немурского и герцога Лоренцо Урбинского. Почему именно этих, ничем не примечательных представителей знаменитого флорентийского семейства? Ответ очень прост: потому что они были первыми из рода Медичи, получившими герцогские титулы, а во времена феодальной реакции это было гораздо важнее реального исторического значения того или другого лица.
Над саркофагами в высоких и неглубоких нишах помещены фигуры, условно обозначающие герцогов Медичи. И Джулиано и Лоренцо носили звание папских полководцев, и потому Микеланджело изобразил их в доспехах античных военачальников. Они как бы сидят на триумфальных колесницах: Джулиано — с непокрытой головой и жезлом в руках, Лоренцо — в шлеме, со шкатулкой под локтем.
Перед нишами стоят саркофаги на высоких подставках. Овальные линии их крышек украшены аллегорическими фигурами времен суток, по две на каждом: перед Джулиано — «Ночь» и «День», перед Лоренцо — «Утро» и «Вечер». Тревога и скорбь выражены в этих фигурах, которыми Микеланджело хотел указать на быстротечность времени. Томительно засыпает «Вечер», с усилием и нехотя пробуждается женская фигура «Утра», мучительно бодрствует «День». А художественный смысл «Ночи» стихотворно раскрыл сам Микеланджело:
Отрадно спать, отрадней камнем быть,
О, в этот век, преступный и постыдный,
Не жить, не чувствовать — удел завидный.
Прошу, молчи, не смей меня будить.
Напротив алтаря в нише, обрамленной темными колоннами — простой прямоугольный, лишенный каких-либо украшений, саркофаг с прахом Лоренцо Великолепного и его брата Джулиано. На крышке саркофага находятся фигуры: сидящей «Мадонны Медичи с младенцем» в центре, Святого Космы и Святого Дамиана (небесных покровителей Медичи) — по бокам.
Мадонна – ключевой образ: к ней обращены взгляды святых, на нее взирают герцоги из своих ниш. Склоненная голова «Мадонны Медичи», ее скорбный, направленный «в никуда» взор полон той же грусти, той же печали, что и вся Капелла Медичи.
Магию, волшебство, невероятность впечатлений произведения великого Микеланджело так описал русский историк искусства, знаток флорентийского Ренессанса Павел Муратов: «В Новой сакристии Сан-Лоренцо, перед гробницами Микеланджело, можно испытать самое чистое, самое огненное прикосновение к искусству, какое только дано испытать человеку. Все силы, которыми искусство воздействует на человеческую душу, соединились здесь — важность и глубина замысла, гениальность воображения, величие образов, совершенство исполнения. Перед этим творением Микеланджело невольно думаешь, что заключенный в нем смысл должен быть истинным смыслом всякого вообще искусства».
Микеланджело посчастливилось при жизни получить полное признание и титул «божественный». Вазари писал: «Всеблагой Правитель небес милосердно обратил свои взоры на землю, увидел тщетную нескончаемость стольких усилий, бесплодность пламеннейших попыток, людское самомнение, еще более далекое от истины, чем потемки от света, и соизволил, спасая от подобных заблуждений, послать на землю гения». На Микеланджело завершилось самое грандиозное из известных истории восхождений человечества к высотам духовности и искусства, называемое Ренессансом или Возрождением.
А что можно добавить о Медичи, покровителях «одинокого как палач» гения Микеланджело? Медичи впервые в истории попытались объединить православную и католическую церкви — и вполне успешно! Они считали, что христианство не должно быть разделено, поскольку это ослабляет христианские государства перед натиском уже тогда вторгавшихся в Европу мусульманских войск. Медичи провели во Флоренции в 1439—1441 годах объединительный Собор, на котором было достигнуто соглашение об объединении церквей. Правда, оно так и не наступило до сих пор. Но Собор имел и реальный результат: делегация из Москвы, приглашенная Козимо Медичи, вывезла в Россию рецепт скандинавского напитка, который впоследствии после нескольких усовершенствований в очистке стал известен как «русская водка».
Источник: turbina.ru
В 1520 году Микеланджело получил заказ на постройку и украшение статуями капеллы – усыпальницы рода Медичи при церкви Сан Лоренцо от кардинала Джулио Медичи (впоследствии папа Климент VII). Pабота велась с перерывами до 1526 года, затем после бурных событий осады и падения республики во Флоренции, в которых принимал участие сам Микеланджело – с 1530 по 1534 годы.
Два пристенных надгробия включают статуи герцога Джулиано и герцога Лоренцо, помещенные в неглубоких нишах второго яруса на южной и северной стенах капеллы Медичи, декор которых имитирует фасад дворца. Фигуры герцогов воплощают две основные аллегории бытия человека – «вита аттива» и «вита контемплатива» – «жизнь действенную» и «жизнь созерцательную». При всей противоположности этих аллегорий, сами образы объединяет ощущение мрачной отрешенности, усталости и одиночества. Внизу перед нишей – саркофаг, на овальной крышке которого – фигуры «Дня» и «Ночи». Вместе с фигурами «Утра» и «Вечера» на саркофаге Лоренцо они символизируют времена суток и соответствуют девизу рода Медичи «Semper» (всегда); в капелле должна была идти круглосуточная служба. Смена времен указывает и на быстротечность, бренность человеческой жизни. В пластике могучих обнаженных тел, их сложных позах, в их усилиях преодолеть тяжелую инертную силу, выражены тревога и борьба. Самый совершенный и самый трагический образ капеллы – «Ночь». Изображенная в позе мучительного сна, «Ночь» не может в нем найти успокоения. Трагическая маска под рукой Ночи, заведенной за спину, сова у ее ног, камень в руке, который согласно одному из толкований должен выпасть, если она уснет, и разбудить ее – все это символы тревожной, обреченной на вечное бодрствование «Ночи». Ей не дано ни покоя, ни даже смерти. Ее могучее тело прекрасных пропорций уже тронуто увяданием, ее удивительно благородное лицо полно скорби. Трагическое мироощущение, породившее эти образы, лучше всего передают строки самого Микеланджело, написанные как бы от имени «Ночи»:
«Отрадно спать, отрадней камнем быть,
О, в этот век преступный и постыдный,
Не жить, не чувствовать – удел завидный.
Прошу, молчи, не смей меня будить.»
Архитектурный и скульптурный ансамбль «Капеллы Медичи» во Флоренции стал своего рода «реквиемом» по всему уходящему миру Возрождения, его гуманистической утопии и республиканской мечте.
Источник: www.pushkinmuseum.art
|
|
Caro m’è il sonno, e più l’esser sasso,
mentre che ‘l danno e la vergogna dura.
Non veder, non sentir, m’è gran ventura;
però non mi destar, deh! Parla basso!
Michelangelo Buonarroti)
Мне сладко спать скульптурным камнем в нише,
покуда мир живет, стыдясь и мучась;
не чувствовать, не знать – блаженна участь;
Ты здесь еще? Так говори потише.
Перевод Елены Кацюбы.
С именами Лоренцо и Джулиано Медичи связан и один из величайших шедевров эпохи Высокого Возрождения –«Капелла Медичи» – скульптурный ансамбль, выполненный Микеланджело и расположенный в так называемой Новой сакристии (ризнице) церкви Сан Лоренцо (фамильной церкви семьи Медичи) во Флоренции. После смерти папы Юлия II (Джулиано делла Ровере, понт. 1503-1513), одного из самых требовательных, но и щедрых меценатов, человека непомерных амбиций, папы при котором было начато строительство беспрецедентного по масштабам собора св.Петра, где Микеланджело должен был построить величественную гробницу украшенную полусотней статуй, в которой почиет Юлий; завершены Микеланджело и открыты для обозрения фрески плафона Сикстинской капеллы, часовни св. Сикста, покровителя рода Ровере; расписаны Рафаэлем дворцовые комнаты (станцы) апартаментов папы в Ватикане, папой был избран Лев Х ( понт. 1513-1521), Джованни де Медичи, второй сын Лоренцо Великолепного.
Альбом: art gallary (репродукции) |
Флоренция. ц.Сан Лоренцо
Возможно оттого, что он родился в год памятного флорентийского турнира, так называемой Джостры (1475), а возможно и по природной склонности, Лев Х, переняв дипломатические способности отца, перенял и непомерную любовь к роскоши и развлечениям. Папских имений, рудников и казны, оставленной Юлием II , не хватало, чтобы оплачивать охоты, пиры, празднества. От посещения Рима именно в эти годы пришли в ужас и Эразм Роттердамский, и молодой монах Мартин Лютер. Денег не хватало, и Лев Х осуществил несколько финансовых проектов, два из которых: официальная продажа церковных должностей («симония») и продажа «отпущений» («индульгенций»), окончательно истощили терпение большой части западных христиан. Лютер выпустил «Тезисы», папа в ответ – буллу, приказывающую сжечь труды Лютера. В Германии началась Реформация.
Лев Х умер внезапно, даже не успев собороваться. Разумеется, в годы его понтификата строительство собора св.Петра продвигалось плохо, а о грандиозной гробнице папы Юлия II нечего было и думать. Правда, он предложил Микеланджело создать фасад церкви Сан Лоренцо, незавершенный Брунеллески, дабы этот храм стал «зерцалом всей Италии», и Микеланджело с удовольствием согласился уехать в любимую им Флоренцию, где четыре года напряженно трудился пока, в 1520-м все по той же причине, из-за отсутствия денег, работы над фасадом не были прекращены.
Однако в том же году кардинал Джулио де Медичи, будущий папа Клемент VII(понт.1523-1534), внебрачный сын Джулиано Медичи и ровесник своего двоюродного брата Джованни (Льва Х) выросший в доме дяди (Лоренцо Великолепного) после убийства отца, предложил Микеланджело другой вариант работы в Сан Лоренцо. Он предложил создать в строящейся новой ризнице церкви ансамбль надгробий для недавно умерших членов семьи: Лоренцо, сына Пьетро Медичи (старшего брата Льва Х) и Джулиано, младшего из сыновей Лоренцо Великолепного, – ничем не знаменитых, кроме родовых имен: Лоренцо и Джулиано.
Сначала Микеланджело, подавленный неудачей с фасадом церкви, воспринял идею без энтузиазма: к усопшим он особых чувств не испытывал. Но он помнил годы, проведенные в блистательном кругу Лоренцо Великолепного, чтил его память. А в Новой сакристии должны были находиться и саркофаги с прахом старших Лоренцо и Джулиано.
Архитектурно- пластическое решение гробницы было продиктовано небольшими размерами капеллы, образующей в плане квадрат со стороной 11 метров. Разместить в таком небольшом помещении сооружение, рассчитанное на круговой обход, как он предполагал вначале (ориентируясь на композиционные идеи гробницы Юлия II) было невозможно, и Микеланджело избрал традиционную композицию пристенных гробниц.
Альбом: art gallary (репродукции) |
Гробница Джулиано Медичи
Композиции гробниц на боковых стенах симметричны. Возле левой от входа стены расположена гробница Джулиано. В прямоугольной стенной нише – фигура Джулиано, сидящего молодого флорентинца в одеянии римского патриция с непокрытой головой, обращенной к фронтальной стене капеллы. Под ней расположен саркофаг, на валютах которого – две аллегорические фигуры: женская – Ночь и мужская – День. Ночь – спит, опираясь склоненной головой на правую руку, под левой рукой у нее – маска, возле бедра – сова. День – бодрствует, он опирается на левый локоть, полуобернувшись к зрителю таким образом, что половина лица скрыта его мощным правым плечом и спиной. Лицо Дня проработано эскизно.
Альбом: art gallary (репродукции) |
Гробница Лоренцо Медичи
Напротив, возле правой от входа стены – гробница Лоренцо. Он тоже облачен в римские одежды, но на глаза, скрывая их в тени, надвинут шлем. Его поза полна глубокой задумчивости, левая рука, в которой он держит кошель, поднята к лицу и опирается на ларец с драгоценностями, стоящий на колене. Голова слегка повернута вправо, в сторону фронтальной стены.
Альбом: art gallary (репродукции) |
“Вечер”
Композиция саркофага аналогична, на валютах – фигуры: мужская – Вечер, женская – Утро. Обе фигуры развернуты на зрителя. Вечер склоняется ко сну, Утро – пробуждается.
Альбом: art gallary (репродукции) |
Италия | Микеланджело Буонарроти | (1475-1564) | Капелла Медичи | 1526-1533 | мрамор | Новая Сакристия ц.Сан Лоренцо, Флоренция |
Возле фронтальной стены капеллы, напротив входа и алтаря в прямоугольной нише, обрамленной темными колоннами, ордерами в стиле Брунеллески, – простой прямоугольный саркофаг с прахом Лоренцо Великолепного и его брата Джулиано. На крышке саркофага находятся фигуры: сидящей Мадонны с младенцем на коленях (в центре), св. Косьмы и св. Домиана по бокам. Фигуры святых изваяны не Микеланджело, а, соответственно: Монторсоли и Рафаэлло да Монтелупо. Мадонна Медичи – ключевой образ капеллы: она размещена в центре фронтальной стены, к ней обращены взгляды святых, на нее взирают герцоги из своих ниш. Она сидит, опираясь правой рукой о постамент, на выдвинутом левом колене – младенец, прижавшись вполоборота к матери так, что его лица зритель не видит. Мадонна придерживает ребенка левой рукой. Выражение ее лица и вся поза овеяны задумчивой отрешенностью.
Альбом: art gallary (репродукции) |
Современников поразило то же, что поражает и сегодня, – совершенство архитектурно-пластического ансамбля капеллы в целом, совершенство пластической связи всех изваяний в пространстве, необыкновенный – даже для гения Микеланджело – реализм каждой из скульптур, поднимающийся до высокого обобщения, символа. О символических значениях аллегорий Утра, Дня, Вечера и Ночи сказано много. Как известно, особенное внимание привлекла фигура Ночи, произошел обмен поэтическими эпиграфами между Джованни Строцци и Микеланджело. Мы же хотим остановиться на скульптурах Лоренцо и Джулиано и затронуть проблему «идеального портрета».
Ни в облике, ни в лицах современники не усмотрели портретного сходства с недавно умершими родственниками папы Льва Х и Клемента VII. Нам кажется это легко объяснимым. Не этих конкретных людей изображал скульптор над их саркофагами. Легендой Флоренции были другой Лоренцо и другой Джулиано, братья – те, что покоились возле фронтальной стены. Братья – и оттого надгробия симметричны.
|
|
Лоренцо Великолепный – дипломат, философ, банкир, – подлинный властитель – и оттого голову его венчает римский шлем, рука опирается на ларец с золотом, но сам он погружен в глубокие невеселые раздумья. Прекрасный и юный Джулиано, герой поэм и легенд, – храбрый, влюбленный, трагически погибший от рук заговорщиков. И оттого поза его неспокойна, голова стремительно повернута. Но Микеланджело изваял и не тех реальных Медичи, младшего из которых он не знал, а со старшим был знаком лишь в последние годы его жизни. Он изваял их легендарные образы, можно сказать аристотелевские формы – или платоновские идеи этих двух, запечатленных в истории Флоренции имен: Лоренцо и Джулиано.
За время строительства капеллы с 1520 по 1534 с двумя большими перерывами над Италией вообще и над Флоренцией пронеслись такие грозы, что кажется удивительным, что капелла Медичи была почти достроена. Понтификат Клемента VII ознаменовался таким разграблением Рима армией Карла V Габсбурга, которого Вечный город не знал со времен нашествия варваров, а завершился, помимо разгоравшейся Реформации, еще и расколом между римской и английской церковью, чьей главою провозгласил себя Генрих VIII. Некоторые церковные историки считают Клемента VII последним папой эпохи Возрождения.И если следовать этой, пусть и очень условной, хронологии, то капелла Медичи видится как непревзойденное по совершенству надгробие блистательного флорентийского Ренессанса.
«Страшный суд» Микеланджело писал, будучи свидетелем уже иного времени.
Manon&Gabrielle.”Лоренцо и Джулиано”. </font>
Источник: manon-gabrielle.livejournal.com